Книга Витар: Мимикрия - Вячеслав Ануфриев

Виталик хотел возразить, но понял, что разучился говорить. Двигаться тоже не получилось, он лишь стоял и пялился на собеседника, словно нависавшего над ним, несмотря на более низкий рост. Забавно, но после слов о том, что всё происходящее существует лишь у него в голове, он осознал, что всегда именно так и представлял сущностей с силами, близкими к божественным — как обычных людей со своими странностями.

— Во множестве различных миров есть один, что давно меня интересует, — мужичок отвернулся и зашагал к трону. Виталик покосился на женщину, та безучастно тянула энергетик из бокала для игристого вина. Небольшие холмики груди, обтянутые красной тканью, почему-то безумно притягивали к себе его взгляд. — Его название в вашем языке звучит как Абадэм. Ты не первый, кого я туда отправляю, однако всех моих засланцев быстро раскрывают и утилизируют. Так что я решил пойти на хитрость, а для этого мне нужен именно такой, как ты, как у вас таких называют, душевнобольной.

— Сам ты психованный, — ожил обнаруживший, что оцепенение спало, Виталик. — Верни меня туда, где взял! Ищи другого придурка.

— Это хорошо, что ты не слишком сообразителен, — усмехнулся развалившийся на троне диктатор, — для меня хорошо, растут шансы на успех. Подь сюды.

Виталик сам не заметил, как его тело подобострастно подбежало к трону. Странный мужичок, так и не назвавший своего имени, отчего парень мысленно окрестил его шайтаном, смачно шлёпнул его ладонью по лбу. Страдалец мысленно взвыл, но не от боли, вызванной ударом моментально прилипшей ко лбу ладони. Внутри его головы, пронзённой резкой острой болью, словно что-то зашевелилось. Хорошо, что ощущения быстро спали, иначе он бы не вытерпел и заорал.

— У нас мало времени, так что я впихну тебе в голову того, кто объяснит ситуацию, если выживешь после проникновения, — любезно объяснил шайтан, после чего резко оттолкнул голову отлипшей после этого рукой. Виталик потерял равновесие, а после удара ещё и сознание.

***

Где-то в пустоте, которая вовсе не была пустотой, яркая искра, которая вовсе не была искрой, разделилась на большую и маленькую. Искорка резко полетела, моментально исчезнув в окружающем мраке, который вовсе не был мраком. Большая искра разделилась на две равные части, закружившиеся рядом по сложным траекториям. Никто не уловил бы произошедший между ними на огромной скорости обмен информацией.

— Твой план сомнителен, его шансы на успех не больше, чем у других, — женский голос сочился скептицизмом.

— В этот раз я придумал то, что точно обманет защиту, — мужской голос, наоборот, был исполнен оптимизма. — Он достаточно ущербен для разделения, вдобавок недостаточно умён, иначе мне с таким было бы не совладать.

— Почему ты так уверен? — удивился женский голос. — А что будет, если твой очередной план вновь потерпит неудачу? Наконец-то сдашься и признаешь свою неправоту?

— Ха, никогда, — рассмеялся собеседник, — придумаю новый план, рано или поздно оборона падёт под моим напором. А деталей, на которых стоит моя уверенность, я раскрыть не могу, сама понимаешь, почему.

— Ох, неужели? — речь собеседницы отдавала сарказмом. — А если ты вдруг совершенно случайно преуспеешь? Что будет с ним?

— Он всего лишь инструмент, — легко и довольно заявил мужской голос. — Если я добьюсь того, на что рассчитываю, он мне будет не нужен. Забирай его себе.

***

Чёртов старикашка, как же сильно болит голова! Вроде, ударился затылком, а тиски боли сдавливают мозги целиком! Виталик застонал, стиснув голову с двух сторон. Попробовал открыть глаза, но яркий свет моментально ударил по ним кинжальным лучом, принеся ещё больше страданий. Голова была словно в тумане, мысли отказывались заходить в этот туман, дабы не заблудиться.

— Эй, будешь разлёживаться на животворне, тебя следующий бедолага размажет, — донёсся до его ушей скучающий голос.

Ничего не отвечая по причине продолжающейся боли и странной слабости, Виталик попытался перекатиться на живот. Мускулы двигали конечности с трудом, тело ощущалось чужим и непослушным, словно нога, которую отлежали.

— Паршиво выглядишь, — слишком жизнерадостно оповестил тот же голос. — Небось, сэкономил на благовониях? Или купить забыл? Ты новик или перерод?

— Ты кто, мужик? Где я? Ничего не помню, — выдавил из себя Виталик, с трудом поднявшись на четвереньки и пытаясь ползти на голос, не падая при этом. — Башка раскалывается, у тебя таблетка есть?

— О, судя по речи, новик. Живучка-то? Есть, как не быть, — бедолага с трудом разлепил глаза и щурясь огляделся. Он был в каменном круге со слегка приподнятыми краями. За краем круга стоял, опёршись на посох, какой-то странный человек в кольчуге и с посохом в руках. — Пять медяков за штуку. Только у тебя, новика, денег нет, так что мучайся, хехе.

Сзади раздался лёгкий хлопок и шипение, одновременно с этим упругая волна воздуха, как при небольшом взрыве, швырнула Виталика в сторону, вследствие чего он несильно, но чувствительно приложился коленом о бортик.

— Служивый, доложи в город, супостат на Вербной поляне, минимум пятерых в Преддверие отправил, — зачастил худенький паренёк в кожаной одежде с кинжалом на поясе, быстро сходя с каменного круга, — я благовония потратил, чтобы быстрее возродиться, другие позже будут. О, тебя тоже кокнули? — он заметил непонимающе крутящего головой Виталика, и слегка прищурившись, вгляделся в него. — Первый до сих пор? А чего это у тебя имени нет? И номера тоже?

— Да это ж новик, — заметил ряженный в кольчугу, — чего с них взять? Вершители опять филонят, как поток новиков упал, так и начались с ними проблемы, у кого класса нет, у кого инвентаря. Потом решают второпях, зато компенсацию можно стребовать.

— Какой-то ты слишком словоохотливый для служителя, — подозрительно прищурился паренёк. Виталик, уже успевший переползти через край круга и всматривающийся в говорившего, вдруг заметил в его резко ставшей полупрозрачной на несколько мгновений фигуре слово «Рист», чуть ниже несколько цифр, затем были ещё какие-то разноцветные полоски, а также множество слов и цифр поменьше, которые он рассмотреть не успел. — Некогда мне с тобой болтать, планка сама себя не поднимет.

— Ты не спеши, помедитируй, легче будет, — обратился к нему стражник, — а там и прислужник вершителей заметит оплошность и прилетит исправлять. Только на животворню не лезь, а то шмякнет о край посильнее, полоска в