половины отделений полиции блокировано, были попытки штурма. Громили магазины, жгли машины, под этот шум было быстро захвачено несколько административных зданий.
Бесконечной чередой сыпались доклады об обнаружении холодного и огнестрельного оружия, о разливании по бутылкам "коктейлей Молотова" на площадях.
Но главным местом, определяющим контроль над городом, оставалась администрация.
В администрации сидел губернатор и верные ему люди.
Администрацию прикрывала его рота и этот отряд странных камикадзе за фанерными стенками.
И ситуация была аховая.
Черкашин задумался, вновь переживая события вчерашней ночи.
Спецслужбист подошёл к обгорелому фонарю и подёргал провода, торчащие из открытого технического люка. Они были аккуратно запитаны через соединители.
– Пожалуй, первые активисты на моей памяти, которые додумались подключить себе электричество от уличных фонарей, а воду от пожарного брандспойта, прямо над которым они и построили своё укрепление. Вам тоже не встречались? – опять в своей манере он то ли рассуждал вслух, то ли спрашивал.
…Три с половиной часа водяные струи и речи из мегафона сдерживали нападение толпы. Черкашин отбил несколько атак с боковых улиц и уже серьёзно подумывал действительно привести ребят из-под фанерной стены.
Но тут водяные потоки со стены иссякли – на Водоканале перекрыли подачу воды сразу на весь район.
И тогда случилось давно и мучительно ожидаемое им – толпа пошла на штурм.
Полетел град камней. Свист, вопли и звуки ударов перекрыли мегафоны.
Две цепочки ОМОНа были прорваны сразу же, и только благодаря сообразительным сержантам успели стянуться в два окружённых щитами и ощетинившихся дубинкам островка и выйти с малыми потерями.
Толпа шла мимо, толпа шла разносить фанерное укрепление Вахромеева и штурмовать администрацию. Раздались гулкие удары, крики и треск ломаемой фанеры.
Черкашин в спешке перегруппировывал подразделения за фанерным укреплением, на последней площадке перед администрацией – пошли последние пять минут, которые давала ему стенка.
Людей отчаянно не хватало. Весь газ и спецсредства, все ведомственные машины сгруппированы на пятачке перед администрацией.
Мало, мало чёрт возьми! Подкреплений не будет – отделения полиции в осаде, некоторые штурмуют, в двух местах перестрелка.
Армия вообще чёрт знает где, одна колонна где-то за городом!
Скрипя зубами, Черкашин готовился отступать непосредственно в здание администрации.
Это было плохо – перед глазами всплывали картины горящего вместе с людьми внутри Дома Профсоюзов в Одессе в 2014 году…
Черкашин успел подготовиться. Потянулись напряжённые минуты ожидания – одна за другой. Шум на укреплениях Вахромеева возрастал, крики порой доносились и вовсе леденящие кровь. Но задняя стенка их игрушечной крепости почему-то всё не падала под напором Майдана.
Прошло ещё пять минут, потом ещё пять.
Не прорывали.
Более того – шум стал стихать!
Наблюдатели сообщали невероятное – толпа отошла от стенки.
Черкашин не поверил и сам пошёл смотреть.
Стена стояла.
Фанера была сильно помята и потрёпана и местами разломана, но под ней оказался… Бетон!
Черкашин вспомнил как он тогда недоверчиво подошёл и потрогал…
Твою мать, бетонная стена!
Двухслойная фанерная стенка оказалась опалубкой – и они за полдня умудрились залить её каким-то быстротвердеющим цементным раствором. Цемент, присадки и даже арматуру видимо принесли всё те же профсоюзники (потому они и выглядели такими толстыми, сообразил Черкашин), песок же брали прямо из-под ног, разобрав брусчатку – внутри крепости был вырыт внушительный котлован.
По верху стены торчали какие-то гнутые железки. Под определённым давлением они резко проворачивались, переламывая схватившемуся за них руку.
Черкашин вновь поразился технической изобретательности Вахромеева – движения гнутых железяк были несложными, но разгорячённые, одурманенные наркотиком и стиснутые толпой нападающие были не в состоянии просчитать их. "Надо бы посчитать, сколько обращений с переломами рук в больницах"– подумал он.
Перед стеной валялись камни, битое стекло, горело несколько луж от "молотовых", Черкашин заметил обильно разбросанные металлические "ёжики", способные проткнуть ногу даже в тяжёлом ботинке.
Всё было залито перцовкой так, что глаза резало за несколько метров.
– Тем, кто лез на стену, этими железками ломало руки как в дробилке. Вахромеев очень талантливый техник. Если бы я его не знал, подумал бы что это придумал сам дьявол.
– Скорее, это святой – возразил ему спецслужбист и пояснил – Они ведь легко могли сделать так, что ломало бы шеи, а сделали так, что ломало лишь руки.
Он внимательно осматривал закопчёные опоры конструкции.
– А вы знаете специализацию Вахромеева? – в своей манере опять спросил Черкашина его спутник.
– Архитектор.
– Это профессия. А специализация – дамбы и плотины. Вы понимаете? – и он замолк.
Черкаши ещё раз взглянул на дымящееся укрепление и вдруг понял.
Это и была дамба.
Лучшая дамба инженера Вахромеева, плотина против агрессивной толпы. А в текущих реалиях, наверное и вообще единственная его дамба.
И ночью дамба Вахромеева выдержала первый натиск. Толпа откатилась к площади, а на фанерно-бетонных укреплениях спешно натягивали скатные крыши из баннеров с лозунгами, опять-таки изначально принесённых как будто бы на митинг.
На углах «крепости» были сделаны своеобразные башенки, и сейчас там выставили странные установки – к мощной “болгарке” приделан сварной большой барабан с перегородками, похожий на гребное колесо старых пароходов, над которым помещался бункер с булыжниками (добытыми тут же, из брусчатки площади). У этой штуковины был ещё и прицел-перископ, а перед стеной заранее были нанесены отметки, облегчающие прицеливание.
Когда большая группа, вооружившись лестницами и длинными досками, попыталась вновь подступиться к стене, эти установки заработали.
Барабаны раскрутились, камни со звоном падали на них, разгонялись и с силой вышвыривались вперёд.
Аппараты полоснули двумя очередями булыжников, гулко застучавших по мостовой и сбивших с ног первые ряды наступающей группы. В довершение к этому в центре укрепления лязгнула катапульта, и несколько бутылок с зажигательной смесью разбились о мостовую прямо перед наступающими, обдав их жаром.
Один чудом уцелевший мегафон стены Вахромеева продолжал вещать, недвусмысленно поясняя угрозу здоровью от камнемётов и катапульты и забористо угрожая огнемётами, ружьями и даже капканами.
Нападающая группа остановилась, а потом попятилась обратно на площадь.
Черкашин вновь вывел бойцов на прикрытие боковых улиц, оставив за стеной резерв.
Через некоторое время Майдан стал вновь подтягиваться к стене. На почтительном расстоянии сооружались баррикады. Их основу составляли мусорные баки на колёсиках из ближних дворов. В укрепление полетели камни и "молотовы", запускаемые издалека из огромных рогаток, собранных на площади. Однако упругая крыша из баннеров мягко ловила все эти снаряды, и они скатывались
