Книга Отец - Матвеев

Я любовался этим произведением искусства. Наконец она нерешительно развинула ноги.

— Ну рассказывай, рассказывай. О чем ты думаешь, когда трогаешь себя? Или о ком?

Указательный палец правой руки Кати с длинными, наманикиренными алым ногтями, не спеша, позволил, точнее, помог раскрыться и без того почти рассекреченным губкам девчоночьей вульвы.

Внутри явно было влажно. Довольно-таки немалый клитор был, похоже, королем ситауции. Девушка пока этого не понимала, но принялась дрочить.

Похотничок легко отозвался, послав сигнал в мозг: это хорошо, хозяйка. Я — твой раб, сладкий раб, и буду выполнять все твои желания, госпожа.

Катенька, помастурбировав, кончила очень быстро, как десятилетний пацан. Интересно, девочки в этом возрасте спускают с такой же скоростью? Сомневаюсь.

— А теперь расскажи. Да, расскажи, как ты сделала это в первый раз. Сколько тебе было лет, признавайся?

— Наверно… лет пять. Или меньше. Помнишь, как я зашла в ванную и увидела тебя? Ты застеснялся.

— Помню, конечно, доченька, помню..

— Ну вот… Я ушла, а в комнате стала тереть себя между ног… Было очень приятно, папа… Я представляла тебя. Голого. Может, ты хочешь меня по-настоящему? Я согласна.

— Нет, доченька. Этого нельзя делать. Инцест.

Я попытался встать.

— Куда ты? Обиделся? — Катя опустила глаза.

— Ну что ты, моя девочка. Я просто пописать захотел.

— Я тоже. Пошли вместе.

Катя вскочила с кровати и, взяв меня за руку, потащила в туалет.

— Как же ты писать будешь? — спросила она.

— Пойду в ванную.

— Я с тобой.

У меня родилась безумная идея. Я сел в ванну.

— Катя, пописай папе на писечку, — улыбаясь, попросил я.

Катя немного смутилась. Но залезла в ванну, и, раздвинув ноги, присела над моей промежностью. Шли минуты, а Катя все не писала.

— Пис-пис-пис, моя девочка, — стал приговаривать я и тереть ее писю рукою.

Тут Катя вздохнула, и на мою руку брызнул золотой поток. Горячая струйка девичьей мочи текла по руке на мой ставший опадать член. Было тепло и приятно.

— Теперь ты, — закончив писать, сказала Катя.

Встал. Катя присела передо мной на колени и направила мой член на лицо.

— Я хочу… Папа, хочу, чтобы ты пописал на свою дочурку.

Даже не мог поверить в то, что она сама мне предложила. Сначала капля, а потом струя хлынула на Катю. Я выливал все накопившееся за ночь. С наслаждениеим ссал на дочь. Девушка поливала себе лицо и грудь. Потом открыла рот и направила туда золотую струю мочи. Ее рот быстро наполнился, и из него полились по щекам ручейки.

После мы хорошенько вымылись.

Катя опустилась на колени и отсосала. На этот раз я кончил быстро.

* * *

Вечером я сидел и читал книгу. Катя пылесосила. На ней были только полупрозрачные трусики.

Грудки колыхались, отвлекая внимание. Как бы дразня меня, дочь поворачивалась спиной и наклонялась, подставляя попку.

— У тебя умопомрачительная, — не выдержал я.

Катя засмеялась. Сняла трусики и встала передо мной на четвереньки, прогнув спинку и подставив мне попку. Слегка раздвинула ноги, открыв моему взору блестящую от влаги промежность и коричневое колечко ануса. Одной рукой стала тереть себя между ног, томно постанывая (так приятно было дрочить перед отцом) и крутя бедрышками. Кате нравилось онанировать. И еще больще ей нравилось, что я смотрю на нее, мастурбирующую дочь.

— Ты у меня просто развратница, — улыбнулся я. — Ты так замечательно онанируешь, мне нравится видеть это процесс.

— Да, тебе это нравится?

— Да. Я просто без ума от своей доченьки. Знаешь, что мне нравится больше всего?

— Что, папа?

— Когда ты передо мной сладко дрочишь. Тебе нравиться передо мной мастурбировать? Ласкать себя? Трогать свою киску, когда на тебя смотрит отец?

Катюха продолжала наяривать половой орган.

— Папочка, разве ты не видишь, что твоя дочка просто истекает соками? Сученька течет.

— Ты провоцируешь меня. Ведешь себя, как маленькая шлюшка.

— А разве папе не нравится, когда его дочурка ведет себя как шлюшка?

Катя выгнула спинку и застонала, теребя клиторок.

— Нравится…

— Я маленькая сучка, у меня течка. Мне очень нужен кобелек. Моя писечка горит от желания, а ротику не терпится ощутить твердый папин член.

Не мог сдерживаться более.

Скинув халат, навалился на Катю. Руки блуждали по девственному телу. Мяли груди, попку. Проникали ей между ног, ощущая влажную дырку.

Но Катя решила иначе. Повалив меня на спину, дочь села задком на член, так, что он был зажат между ее половинок, и прижимался к моему животу. Я чувствовал ее горячее естество основанием полового пениса. От ее сока и моей смазки внизу живота стало мокро.

Глядел на Катину попку. Из глубины души поднимались волны безумства. Смочив слюной палец, стал проталкивать его Кате в самое загадочное отверстие. Дочь застонала еще громче. Пришлось пошлепать ее по попке, и смотреть, как расходится красное пятно от ладони.

Я столкнул Катю с себя. Она отползла в сторону, встала на колени и, опустив голову на пол, задрала попу кверху. Рукой она продолжала натирать себя между ног. Мой взгляд был прикован к блестящему от слюны колечку ануса. Не думая, что делаю, я приставил к нему свой член и надавил всем весом. Катя вскрикнула, ее глаза широко раскрылись, но скользкий от импровизированной смазки пачкун на всю длину проскочил внутрь Катиной попки. Я замер от нахлынувшего блаженства, а Катя от новых ощущений. Сначала медленно, потом быстрее я стал двигаться. Горячие стенки прямой кишки плотно охватывали пенис. Дырочка была очень узкой и член ходил с трудом. Я не обращал внимания на крики и стоны Кати. Казалось, я обезумел. Раздирая попку, попросту нежно насиловал анус дочери. Такое не могло долго продолжаться. В очередной раз вогнав половой орган, я стал изливаться в глубины дочкиной попы. Кончив, я упал, обессиленный. Видел, как зияет разработанная покрасневшая дырка ануса. Медленно она закрывалась. Тут я обратил внимание на Катю. Она вся дрожала. Глаза были красные от слез. Я безумно испугался: натворил что-то ужасное. Осторожно прижал к себе ее дрожащее тело.

— Доченька, прости меня, прости. Я безумец. Я сошел с ума. Доченька…

— Папочка, все хорошо. Сначала было больно, а потом я привыкла. Я кончила, папа…

— Оргазм?.

— Да, папа… Поначалу было попкораздирающе, а потом — приятно. Мне тоже хорошо, когда папочке хорошо. В анальное отверстие — здорово. Я насладилась. А попочка у меня крепкая, она все выдержит. Только очень узкая.

— У тебя божественная попочка. Так хорошо ее ебать.

— Еби меня в