расстоянию добавьте плохую погоду. Если хотите, давайте вместе посчитаем. Две недели до Дизарны. Неделя на сборы. Две недели до Фамаля. Итого пять недель. Ну и в чём я ошибся?
Лагмер выразил своё недовольство тяжёлым вздохом:
— Королевство будет без управления целых две недели.
— Об этом не волнуйтесь, ваша светлость, — откликнулся лорд Атал. — Уверяю вас, Знатное Собрание не пустит дела на самотёк.
Священник поднялся с пола и, отряхивая рясу, проговорил:
— Прошу вас удалиться. Негоже обсуждать мирские дела возле одра покойницы.
— Идёмте в гостиный зал, — предложил лорд Атал и кивнул священнику. — Вы тоже.
— Мне надо закончить ритуал.
Глава Знатного Собрания не привык к непокорности. Лорд Атал помрачнел, шрам на щеке угрожающе налился кровью.
— Королева Эльва вас подождёт.
Священник вздёрнул подбородок и направился к двери, неся перед собой сложенные руки, спрятанные в широких рукавах. Дворяне с видимым облегчением двинулись следом, заталкивая платочки в карманы курток и плащей.
Сбоку от Холафа Мэрита мелькнула тень. Он сделал резкий выпад в сторону и схватил эсквайра за воротник:
— А ты куда? Ограбил королеву и бежать?
Лицо юноши перекосилось от страха.
— Я никого не грабил, — пролепетал он.
Мэрит вытащил беднягу из опочивальни и толкнул к ногам караульного:
— Взять под стражу и обыскать его покои. — Сделав шаг, оглянулся. — Я видел там два серебряных шандала. Отвечаешь за них головой.
Дворяне вереницей спустились по винтовой лестнице на следующий этаж, миновали переднюю комнату и вошли в зал. В отличие от королевской опочивальни, здесь было тепло, как летом, и светло, как днём: в камине потрескивали дрова, на добротном столе рядом с письменным прибором и стопкой бумаг стояли канделябры с горящими свечами. В шкафах книги и папки, на стенах ковры, на кушетке одеяло, сшитое из волчьих шкур. По всей видимости, наведываясь в крепость, лорд Атал или кто-то из его соратников использовал это помещение в качестве рабочего кабинета и покоев.
Мэрит посмотрел на окна; всё-таки их застеклили при жизни короля. Кто бы стал выбрасывать деньги на создание удобств для бесправной королевы?
Лорд Атал по-хозяйски опёрся руками на придвинутое к столу единственное кресло и обратился к священнику:
— Когда Святейший отец созовёт Святое Собрание?
— Вы, наверное, запамятовали. Я уже говорил, что в храм Веры съезжаются церковники.
— Я помню. Меня интересует конкретная дата.
Вместо чёткого ответа священник закатил глаза и пробормотал:
— Мне надо провести ритуал, а вы меня задерживаете.
— Мы хотим знать, сколько времени святые отцы будут обсуждать дальнейшие действия, — допытывался лорд Атал. — К чему нам готовиться? К погребению королевы или к дополнительным ритуалам? Любой ритуал — это лишние расходы.
— Любой ритуал — это поклонение Богу! — вспыхнул священник.
Кисти рук, спрятанные в рукавах рясы, сжались в кулаки. Мэрит даже подумал, а нет ли там ножей? Смешно, конечно. Священники не прикасаются к оружию. Их оружие — вера.
Лой Лагмер похлопал ладонью по столу:
— Есть более важные вопросы. Казна под надёжной охраной?
Хранитель казны, он же Главный казначей, засунул большие пальцы за кожаный ремень и выпятил грудь:
— Под надёжной.
— Где хранятся расходные и доходные книги? Здесь?
— Зачем они вам?
— Я хочу их увидеть.
— Куда вы торопитесь? Наденьте сначала корону.
Лой Лагмер открыл рот, намереваясь осадить наглеца, и не успел. Холаф Мэрит воспользовался паузой и перехватил инициативу:
— Усильте охрану сокровищницы!
Главный казначей вытащил пальцы из-под ремня и коротко кивнул:
— Будет исполнено, ваша светлость.
Наблюдая за ними, Лагмер поджал губы. Так вот почему не удалось склонить на свою сторону Хранителя казны — его успел подкупить Мэрит.
— Ну и зачем нас сюда позвали? — поинтересовался Лагмер, заподозрив, что члены Знатного Собрания затеяли какую-то игру. Наверняка не желают прощаться с насиженными местами.
Лорд Атал указал на лист бумаги, лежащий на столе.
Мэрит первым взял бумагу, скользнул взглядом по строчкам и повернулся к сопернику:
— Мы же не станем убивать друг друга?
Лагмер с трудом сдержал улыбку:
— Конечно не станем.
Мэрит обмакнул кончик пера в чернильницу, подписал документ и дал перо Лагмеру.
Через минуту они вышли из зала, оставив дворян в отвратительном расположении духа. Что значили эти две подписи под требованием не затевать междоусобицу и не погружать королевство в хаос, а мирно и тихо дождаться герцога Хилда, со смирением выслушать завещание и выполнить последнее волеизъявление королевы, которая восседала на троне пять десятков лет? Без споров, протестов и угроз эти два росчерка не стоили ничего.
— 1.2 —
Солнце цеплялось лучами за зубцы стен и золотило верхние этажи господской башни, возвышающейся над Королевской крепостью как неприступный утёс. Последнее убежище короля на самом деле было неприступным. Входная дверь находилась высоко над землёй. К ней вела деревянная лестница, с виду добротная, но с маленькой хитростью. Если враг прорвётся через все линии обороны, защитникам не составит труда сломать лестницу: надо обрубить всего-навсего два каната, и ступени рухнут. Толстые стены башни разрушить практически невозможно. Людям, укрывшимся внутри, останется лишь молиться, чтобы до конца осады им хватило воды и продовольствия.
Покинув господскую башню, герцоги Мэрит и Лагмер сошли с лестницы и, украдкой поглядывая на хозяйственные постройки, двинулись через двор, окутанный сумерками.
Мэриту не терпелось пройтись по своим будущим владениям, посмотреть, где находится колодец и конюшня, проверить складские помещения, побывать в оружейной. Но он сдерживал себя: рядом шёл соперник, который так же, как он сам, верит в свою победу.
Стражник открыл калитку сбоку от ворот, такую низкую, что выйти можно только согнувшись. Мэрит и Лагмер замешкались. Со стороны казалось, что герцоги не могут решить, кто из них важнее и кто кому обязан уступить дорогу. Они медлили по другой причине. К Королевской крепости они приехали порознь. Ворота были закрыты, широкий мост поднят. К калитке вёл мостик, узкий, шаткий, прогибающийся под ногами и норовящий скинуть в глубокий ров с рядами из заострённых кольев. Оставив возле рва своих воинов и оружие, герцоги прошли по мостику тоже порознь, ничего не опасаясь. Теперь кто-то должен идти впереди…
— Проклятье! — выругался Лой Лагмер. — Забыл перчатки.
И в сопровождении стражника направился обратно.
Холаф Мэрит миновал калитку и посмеиваясь двинулся по мостику. Как же, забыл он перчатки. Такие, как Лагмер, никогда своего не забывают. Ещё и чужое прихватят, если плохо лежит. Наверняка затолкал перчатки за ремень или рассовал по карманам, а теперь нашёл причину, чтобы смыться. Похоже, рыцарской чести у него совсем не осталось, раз решил, что прославленный рыцарь из великого дома Мэритов нападёт со спины, как трусливая собака.
