Фу, приостановившись, чтобы поправить чуть сбившийся ремень циня. - Виды, что открываются с него, пробуждают в моем сердце умиротворение и вдохновение, сходное с тем, что я чувствую, слыша “Счастливую жизнь на реках и озерах”. Я надеюсь, что однажды мое вдохновение подскажет мне ноты и ритм, приличествующие этой мелодии. Кроме того, - он обернулся к мальчику, и широко улыбнулся, - один благодарный слушатель лучше сотни прошедших мимо невежд, и один добрый друг ценнее тысячи безразличных знакомых, ведь так, маленький брат?
- Конечно, я тоже рад нашей встрече, - с готовностью ответил Ван Фань. - Значит, ты идешь по пути воина, А Фу? Пути меча?
- Пока еще нет, - с толикой разочарования ответил юноша. - Отец говорит, для понимания нашего семейного боевого искусства необходимо музыкальное умение. Он едва начал наставлять меня в мече. Но мудрость отца - много больше моей, - продолжил он спокойно. - Ему открыто многое, - он неожиданно хихикнул, - в том числе, и глубины моего невежества и бесталанности.
- К музыке у тебя совершенно точно есть талант, - ободряюще сказал мальчик. Он устал, и запыхался, пытаясь поспеть за идущим легкими шагами Сяо Фу - подъем по склону, и последующий спуск с него, истощили его невеликие силы, и голод все сильнее давал о себе знать, но дружеская беседа, которых он не вел целую вечность, увлекла его, заставив телесную немощь отступить на второй план.
- Благодарю тебя, маленький брат. Но расскажи мне о себе, - заинтересованным тоном продолжил Сяо Фу, бросив на собеседника взгляд через плечо. - Почему ты один здесь, так далеко от любого селения, кроме моего дома? Не будут ли беспокоиться твои родители?
- Мои родители умерли, - ответил Ван Фань без особых эмоций. - Мать погибла, рожая брата, а отец вскорости умер от горя. У меня нет родичей - я сам по себе. Я думал найти в Лояне пристанище, но нашел только побои от Клана Нищих, да мою рубашку, - он оттянул край своего бесформенного рубища. - Сейчас я иду искать лучшей доли где-нибудь еще.
- Надеюсь, духи благосклонны к твоей семье в мире мертвых, - с жалостью сказал юноша. - Я поговорю с отцом, и, может статься, мы сумеем тебе как-то помочь.
- Ты уже помогаешь мне, старший брат, - весело откликнулся мальчик. - Сегодня, у меня будет полный желудок, что делает этот день лучше, чем много других, - Сяо Фу жалостливо скривился на этот полный радости ответ.
Они прошли еще совсем немного, снова начав подниматься в гору по более ухоженной и утоптанной тропе, и оставив позади несколько уютных беседок, и в конце концов подошли к высоким воротам, опирающимся на каменные столбы, украшенные резьбой. Надвратное пространство венчала массивная деревянная вывеска, сверкающая позолотой иероглифов. Ван Фань, знавший несколько общеизвестных символов, уверенно опознал знак “меч”, и понял - перед ним врата Дома Музыки и Меча.
- Молодой господин, - важно кивнул Сяо Фу степенный привратник, седой и сухощавый, и привычно поклонился. Но стоило его взгляду остановиться на спутнике юноши, как все спокойствие слетело с него осенними листьями, сменившись раздражением. - Пшел отсюда, бродяжка! Простите, молодой господин Сяо, сейчас я вышвырну этого…
- Прекратить, - жестко приказал Сяо Фу, и привратник, твердым шагом идущий к мальчику с понятными намерениями, остановился, глядя на юношу с удивлением. - Младший брат Ван Фань - мой гость.
- Я понял, молодой господин, - угодливо поклонился старик, бросив на мальчика удивленный взгляд.
Они прошли сквозь услужливо распахнутую старым слугой калитку, и, пройдя мимо небольшой площадки у живописного водопада, поднялись по крутой лестнице. На ее вершине, во внутреннем дворе, окруженном приземистыми домиками, устроились за обеденным столом двое мужчин, ведущих неспешную беседу.
Один, пожилой, но нестарый, с сединой, что отвоевывала все больше пространства в его каштановых волосах, удерживаемых заколкой в жестком узле, нес в своих чертах несомненное сходство с Сяо Фу. Одежда их тоже была сходна цветом. Он с благодушной полуулыбкой слушал своего собеседника, изредка оглаживая короткую бородку. Его глаза смотрели из-под кустистых бровей с ленивым спокойствием.
Другой, длиннобородый седой старик, одетый в цвета травяной зелени, золота, и морской волны, весело улыбался, рассказывая некую историю. Порой, он прерывался, чтобы отпить чая из стоящей перед ним пиалы. Глаза его, яркие и сияющие весельем, глядели слишком живо для кажущегося древним старца.
- Сын, - приветственно кивнул Сяо Фу пожилой мужчина, и с удивлением взглянул на его спутника. - Кто это с тобой?
Ван Фань испуганно съежился, словно пытаясь стать как можно более незаметным. Окружающая его обстановка дышала ухоженностью и богатством. Дорожки между домиками, мощеные камнем, были чисты и аккуратны, сами строения сверкали новизной и богатым убранством, а стол перед обедающими был уставлен дорогой посудой. Мальчика одолели сомнения в том, что это нежданное путешествие все же окончится для него, нищего бродяги, благоприятным образом.
- Я и младший брат Ван Фань познакомились сегодня, - безмятежно ответил Сяо Фу. - Он говорит, что мое исполнение “Счастливой жизни на реках и озерах” понравилось ему больше всех мелодий в мире. Я считаю, что в нем есть понимание музыки.
- Понимание музыки… - с нечитаемым выражением лица протянул Сяо-старший. - Присоединяйтесь к нам, дети, - он радушно кивнул на стол. Сяо Фу присел на один из свободных стульев без единого сомнения. Ван Фань, в котором голод все же победил стеснение, подошел и устроился рядом с ним, завороженно уставившись на мясное, рыбное, овощное, и фруктовое изобилие, украшавшее стол.
- Я помогу тебе, А Фань, - доброжелательно улыбнулся Сяо Фу, и, подцепив палочками кусок филе карпа, плюхнул его в плошку риса перед мальчиком. Проделав то же самое с рассыпчатым ломтем свинины, красноватой от соуса, он кивнул ему:
- Ешь. Не нужно стесняться.
Тот зачарованно кивнул, и, сцапав пару столовых принадлежностей, погрузил их в рис. Великого напряжения силы воли стоило ему удержаться от того, чтобы подхватить свою миску, и начать судорожно запихивать в себя еду. Он подцепил палочками горсть риса с несколькими кусочками мяса, и, отправив их в рот, принялся аккуратно пережевывать. Слезы едва не навернулись ему на глаза, настолько вкусным показалось мальчику это кушанье, тающее на языке, насыщенное мясным соком, и отдающее приятной сладостью.
- Похоже, в твоем госте присутствует еще и понимание кулинарии, Сяо-младший, - с добродушной иронией произнес старик. - Он уплетает эту
