иным как дизель-генератором, который равномерно молотил через дорогу. Точнее он был за дорогой, а звук бился в стену отеля и сотрясал её (стену). Вся эта вибрация равномерно распределялась по всему крылу и создавала гул в номерах.
Судя по торчащим на крыше рядом стоящего, недостроенного здания антеннам и отсутствии обслуживающего персонала, работал он давно и в ближайшее время (дни, недели, месяцы, а, может быть, и годы) глохнуть не собирался. Я оценил пути подхода, смоделировал свои действия по глушению (это такие действия, после которых генератор заглохнет (перестанет работать) но не потеряет своих потребительских свойств) без нанесения имущественного ущерба, инсценировал сам отход (мужественно пробрел по территории пыльного, раскалённого Египта) и довольный возможным альтернативным планом избавления от шума, вернулся в номер.
С утра, вялые и ватные, мы пошли вкушать и пользоваться тем, что было оплачено. Немноголюдный ресторан, не огорчил разнообразием и качеством блюд. Претензий не было, так же, как и восторга. То ли зажрался, то ли действительно ничего сногсшибательного, а потом – море.
Вообще южные моря поражают меня прозрачностью воды (к Чёрному морю это не относится). Из интернета мы уже знали, что в море надо заходить и купаться только в тапочках, потому как много морских ежей.
Оккупировав два шезлонга под зонтиком и подтащив к ним полукруглую плетёную изгородь (зонты тоже были плетённые), мы пошли по уходящему к краю кораллового рифа, помосту. И вот тут я обалдел. Прямо у помоста плавали рыбки. Поштучно и стаями. У ступенек распустила веера своих плавников «крылатка», красивая, но ядовитая. А из щелей камней, лежащих на мелководье (чуть глубже метра), топорщились многочисленные иглы, многочисленных ежей. Т.е., действительно, надо было быть осторожным.
А через море (Синайский залив) начинала проступать из утренней дымки Иордания (или Саудовская Аравия). Тёплый воздух, теплое, чуть-чуть бодрящее море. Эх – лепота! И я с головой окунулся в эту благодать – всё, отдых начался!!!
Хотя нет. Надо было ещё разобраться с номером. Оптимальный вариант – поменять на другой, пусть похуже, но подальше от гула. Или такой же. Или, может быть лучше. Кстати, пришло время чинить разборки – 10 часов Египетского утра.
Бодренько подойдя к администратору, я приступил к отстаиванию своих туристических прав. В результате ожесточённой беседы достигли следующего – я пока остаюсь в номере, а мой вопрос о «ченч рум» (обмен комнатой) переносится на 12 часов. Прогресс был – мне не отказали, но это не радовало, потому, что, мельком заглянув в комнату я убедился, что она продолжает гудеть.
Ладно – двенадцать так двенадцать. Опять на пляж. Проходя мимо бассейна, не забыл в него обрушиться. Вот так просто. Идёшь себе мимо, да как мимо такого можно пройти, одежду скинул на ближайший шезлонг. И хоп – нырнул, вынырнул, подплыл к краю – вылез, одежду взял, в тапочки впрыгнул и идёшь себе дальше. Стоп, чуть не забыл, у бассейна бич-бар. Подошёл «Ту бир», то есть два пива, а он мне «Ноу», сам знаю, что ноу – по правилам один стакан в одни руки. Ну ладно. Взял один стакан, отошёл, поставил на забор, вернулся – «Ван бир». Взял ещё стакан, вернулся за предыдущим и на пляж с двумя бирами. Пиво холоднющее, аж стаканы запотевают. Дошёл до шезлонга, сел – лепота. Солнце пузо с одной стороны греет, с другой стороны (изнутри) пиво холодит, море спокойное – спокойное, песочек с камешками – горячие. Никому не нужен, ничего не должен, и так ещё целых семь дней.
Нет, что-то не лежится. Вскочил и в море. Плаваю не очень, поэтому зашёл с берега. Одел маску, закусил трубку и лёг. А подо мной рыбки, рыбы и даже рыбищи. Не носятся, а так себе степенно плавают. Разноцветные, как в компьютерной заставке. И много. Красота.
Вышел на берег, камешки пособирать (не болезнь, но нравится. Или, может быть – болезнь, но не беспокоит, жить не мешает. Дома камешки отовсюду где побывал – Сахалин, тюменский север, Ст. Петербург, Калининград, Турция, Басеги, Чусовая, Пермь, Заготовка, Тольятти, Москва). Берег сделан из гранитной монолитной подложки, когда-то расплавленной вулканом, а сверху – песочек и камешки. А под камнем – краб. Точнее крабик. Величиной с ноготь мизинца, но шустрый. Только я камень шевельнул, как он со скоростью, близкой к скорости пули, ломанулся в море. Боком, но ни разу не споткнулся. Вошёл в воду, не снижая темпа и где то затерялся. Прикольно.
Море бороздят какие-то огромные корабли, но не у египетского берега, а у другого – иорданского. Народ вокруг спокойный. По берегу изредка проходит египтянин с вонючим верблюдом. Но проходит очень изредка, и верблюд пахнет только в шаговой доступности. Это их заработок. Изредка кто ни будь из отдыхающих изъявляет желание покататься за американские доллары. Если купюра больше, чем стоит поездка, то египтянин даёт сдачу, но не американскими, а египетскими деньгами. Нас сразу предупредили, что доллары продать можно без труда, а купить – невозможно. Даже в банке.
Вот так в созерцании и отдыхе настало время общения с администрацией. Я привлёк к решению своей проблемы русскоговорящего гида – девушку, говорящую на русском, английском и, как мне показалось, на египетском языке. Интересно, а такое понятие как египетский язык есть или нет?
Наши совместные усилия привели к переносу времени переселения на пять часов вечера. Почему пять? Почему не сейчас? И какие гарантии того, что нас точно переселят? Девушка ничего не смогла сказать, администрация перестала меня видеть и, вообще, как-то быстро рассосалась. Хорошо. Пять так пять. А в душе червячок – а если не переселят? Перспектива провести вторую ночь в том же номере меня удручала и, даже, омрачала впечатление о прекрасном, но так неудачно начавшемся отдыхе.
Семья тоже не выразила бурного восторга от переноса обмена. Но, война войной, а обед должен быть по расписанию. В помещении ресторана прохладу нагоняют кондиционеры, и эта прохлада воспринимается как отдых от пляжного отдыха.
Не блещущее разнообразием меню включало в себя около пяти видов овощных блюд (нарезанные овощи были предложены и отдельно и в смеси с себе подобными), сыры и, кажется какую-то условно съедобную колбасу. Отдельный прилавок занимали сладкие, кондитерские и хлебобулочные изделия и в стороне, стояло горячее, тоже не более 10 видов и, как мы убедились позже, почти всегда одинаковое. Глаза не разбегались, но и голод – не грозил.
Вообще, «всё включено» – это испытание не только для желудка, но и метод проверки степени человеческой жадности и количества
