В раздражении я ждала, когда же официант назовет свое имя, но он молчал.
– Отвечай же, – настойчиво потребовала я.
Не представляю, зачем мне так понадобилось его имя, ведь вряд ли мы еще когда-то увидимся. В этих предприятиях по выездному обслуживанию текучка кадров. Студенты приходили и уходили, как позволяла учеба. Но я сомневаюсь, что мой собеседник был одним из них. Казалось, он немного старше, около двадцати пяти, но, может, он изучал что-то особенно сложное, например медицину, или получал докторскую степень в какой-то другой области.
– Джулиан, – наконец ответил официант, и ничего больше: Джулиан. Ни титула, ни фамилии, чтобы выделиться и показать, сколько денег у его семьи.
Я улыбнулась и уселась на стол. Мои ноги болтались в воздухе.
– А я Мика.
– Я знаю. Михаэлла Розали Оуэнс.
– Звучит жутковато. Откуда такая осведомленность? Преследуешь меня?
– И в мыслях не было. Всего лишь официант с хорошим слухом. Люди сплетничают о тебе.
– И что говорят?
– То и это. В основном судачат, почему ты не поступаешь в Йель. Все думают, ты беременна, как случилось с малышкой Лилли Салливан. Полагают, что отец – сын домработницы, с которым у тебя случился роман некоторое время назад.
Джулиан покачал головой – можно подумать, я его разочаровала.
Закатив глаза, я вцепилась зубами в сэндвич в тщетной попытке проглотить чувства вместе с куском хлеба. Стоило лишь отказаться от колледжа Лиги плюща, и все вокруг начали вести себя так, будто мир рухнул. Но не могу же я с чистой совестью уехать в Йель, не узнав, что происходит с братом? Моя беременность – правда не больше, чем пребывание Эдриана в Европе. Застав своего сына в постели с парнем, родители выгнали его из дома. Гомосексуальность не вписывалась в чопорную идеологию родителей и их партнеров. Конечно, ни один клиент не осмелится открыто выступить против сексуальной ориентации Эдриана: никто ведь не хочет прослыть невежественным. Но со временем многие, скорее всего, нашли бы оправдания, чтобы отказаться от услуг юридической фирмы моих родителей. Из страха запятнать свои фамилии какими-либо слухами.
Эдриана я с тех пор не видела. Как-то раз он тайком пробрался в дом, чтобы забрать вещи и оставить ключи. Всю неделю после «инцидента» я и словом не обмолвилась с родителями, зато бросила все силы на поиски своего близнеца. Безуспешно. Эдриан как сквозь землю провалился. Я не нашла брата ни у друзей, ни в его любимом кафе. Даже в Музее современной архитектуры, который Эдриан называл своим островком безопасности. Где бы ни скрывался мой брат, он не хотел, чтобы его кто-то нашел. В том числе и я. Но родители заморозили все его счета, и уйти далеко он не мог. Эдриан наверняка остался в городе, и это причина, почему я не хочу уезжать из Мэйфилда в Йель. Эдриан не стал поступать в университет, хотя он мечтал учиться в элитном колледже, в отличие от меня. Не собираюсь следовать за мечтой брата без него и тем более бросать его в беде. Хочу быть рядом, если он решит вернуться, а не за тысячи километров. Эдриану нужна моя поддержка, раз от родителей он ее не дождется.
Я никогда не пойму, почему родители прогнали Эдриана, и в глубине души, наверное, никогда им этого не прощу, но в целом мама и папа неплохие люди. Они дали нам все необходимое: одежду, еду, крышу над головой и любовь. Родители много работали и все же проводили с нами хотя бы один вечер в неделю. До недавних событий. Я не оставляла надежду, что однажды все вернется на круги своя и родители примут Эдриана таким, какой он есть. Потому что я стану всем, чего они всегда хотели: студенткой юридического факультета, адвокатом, деловым партнером и наследницей.
– Не нравится сэндвич?
Голос Джулиана вырвал меня из раздумий.
– Напротив, он очень вкусный. С чего ты взял?
– Потому что лицо ты скорчила такое, будто тебя заставили есть грязь.
– Ой, прости, это не из-за сэндвича. – Я улыбнулась, но улыбка вышла натянутая и судорожная. Это все из-за мыслей об Эдриане и моем будущем. Неплохо бы отвлечься: возвращаться в гостиную в таком состоянии ну никак нельзя.
– Где спрятано шампанское?
Джулиан откинул крышку пенопластового ящика. Изнутри сразу поднялись клубы тумана от холодильных элементов. Он достал бутылку и проворно открыл ее с громким хлопком.
Как-то само собой получилось, что я стала разглядывать его руки и изгибы мышц под белой рубашкой. На фитнесе Джулиан, похоже, не помешан, но он следит за собой. Тело у него стройное, но жилистое.
Джулиан заметил мой взгляд, но никак не отреагировал и даже не принял к сведению, а лишь отвернулся с самодовольной ухмылкой и взял бокал. Затем наполнил его до краев шампанским и протянул мне.
– Спасибо.
– Всего лишь выполняю свою работу.
Однако же в его обязанности не входило кормить меня сэндвичем, который он принес для себя, или составлять мне компанию, пока я пряталась от гостей. Но я это оценила.
– Возьми и себе бокал. Поднимем тост.
– Мне нельзя.
Я нахмурилась. Неужели я все-таки ошиблась насчет его возраста?
– Давай. Всего бокальчик. – Я вытянула ногу и требовательно ткнула Джулиана кончиком пальца, окрашенного красным лаком. – Вообще-то мне тоже пока нельзя.
– Речь не о возрасте, а о том, что сейчас я работаю.
– На моих родителей.
– Все равно нельзя.
– Ну пожалуйста. – Я выпятила вперед нижнюю губу. – Никакого удовольствия пить в одиночку.
Джулиан колебался и задумчиво смотрел на меня, размышляя, стоит ли моя просьба нарушения правил.
И в ту же секунду я пожалела о своих словах. Джулиан не обязан из-за меня рисковать работой. Просить об этом было высокомерно и бессовестно, так поступила бы моя мать, но не я. Я хотела сказать Джулиану забыть об этом, но не успела: он вздохнул, взял бокал и налил в него шампанское до половины.
– Хватит и столько, – произнес Джулиан, – за что пьем?
– За то, чтобы этот вечер поскорее закончился, – заявила я, горячо надеясь, что мама не нагрянет на кухню. – Чин-чин!
– Чин-чин! – подхватил Джулиан и протянул ко мне руку с бокалом, при этом рукав его рубашки немного опустился.
Мне показалось, что я увидела шрам на оголившемся предплечье, но ткань быстро скользнула назад, и я засомневалась. Может, почудилось? Не желая показаться еще более бесчувственной, я решила попридержать язык и принялась за напиток. Шампанское покалывало в горле, словно бенгальский огонек, как вдруг раздался громкий звук. Инстинктивно я напряглась, но это оказался всего лишь мобильник Джулиана.
Он отставил бокал, достал смартфон из кармана брюк и, уставившись на экран, нахмурился. И только потом ответил на звонок.
– Привет, что нового? – Джулиан повернулся ко мне спиной и отошел немного в сторону, пока звонивший отвечал ему.
