и разрешается, и это не потому что отец мягок, а потому что мать всегда его защищает. Вот и сейчас по дорожке к брату бежал его слуга Нук. Он подскочил вплотную к Эриху, схватил того за шиворот и хорошенько тряханул, да неразборчиво прикрикнул. И брат немедленно присмирел, да было видно, как сказал что-то в ответ, но толстые стекла не дали Туру возможность разобрать их разговор. Нук же тем временем, резко развернулся и махнув рукой, пошел в сторону сада, а присмиревший, будто придавленный чем-то тяжелым Эрих, понуро опустив голову, побрел следом.
« Наверное, на Ратный двор», – предположил Тур, и, постояв маленько, обдумывая свой дальнейший путь, двинулся по коридору в сторону выхода. Он был только девятилетним мальчиком и потому быстро забыл о том, что давеча видел, представив себя сильнейшим воином– ратником из великой дружины отца, да выхватив прямо из воздуха мгновенно начертавшийся там воображаемый меч и, каждый миг убивая и будучи убитым, отправился к двери, ведущей в «чистую» рощу.
Глава вторая
Керк ехал в рыдване – повозке с крытым верхом. Путь был дальним. Вот уже десятые сутки он находился в дороге, редкие остановки, чтобы поесть и пройтись, и опять в путь. Воины, которые сопровождали его, хотя и были предупредительны, глядели на него ласково и радостно, но все время поторапливали и он, с детства привыкший слушать старших, подчинялся.
Шел пятнадцатый день, как его жизнь резко изменилась. До этого он жил спокойно и благополучно. Керк был сыном рыбака, во всяком случае, считал себя сыном рыбака. Честно трудился, вставая рано утром, выходя вместе с дядей в море. После смерти родителей он жил с дядей Веселином и тетей Жданой на берегу Северного моря. У дяди и тети было еще трое ребятишек – два брата: Сем и Лель и сестра Желя. Братья были ровесники. Сему пятнадцать, Лелю четырнадцать, а сестре едва пошел третий год. Керк с самого детства был очень близок с братьями, и проводил все свое время с ними. Выход в море, игры, драки – всего было поровну, всем одинаково доставалось от дяди и тети, которые надо отдать им должное, любили и наказывали, ни кого не выделяя.
А пятнадцать дней назад к ним в деревню явились воины правителя, вызвали всех ребят от четырнадцати до семнадцати лет и стали проверять руки. У Керка на левой руке, подле указательного пальца, находилась небольшая печать в виде восьмиугольного знака. Как только воины правителя увидели эту печать на руке юноши, то сразу приклонили головы, а лица их радостно засияли улыбками. Керка в тот же день забрали из дома и увезли в небольшой дворец воеводы, что приказывал в городе Святограде, где он и прожил пять дней. Первый раз в жизни он так много ел и так много спал, и хотя учтивость к нему чувствовалось во всем, но объяснений никаких не следовало. Устав от однообразной и тоскливой жизни, юноша решился бежать домой. Для этого он поднялся на утренней зорьке, и, открыв окно, уже было хотел спрыгнуть вниз, благо до земли не далеко, когда в дверь его комнаты внезапно постучали. И вошедшие воины правителя, которые увозили его из дома, предложили ему ехать с ними.
Керк хотел возмутиться и потребовать, чтобы его вернули домой, но удержался… что-то подсказывало ему, надо обязательно поехать с этими людьми. И так как юноша привык доверять своим ощущениям, которые ни разу еще в жизни его не подводили, он подчинился воинам правителя.
И вот теперь трясся в рыдване, правда надо отдать должное, в нем было очень тепло, мягко и уютно. Но Керк, привыкший жить вольной жизнью, когда не всегда ему удавалось дойти до дома, и уставший от дневных трудов, он засыпал на берегу моря около рыбацких лодок, не очень дорожил, выпавшим на него, благополучием.
Всю дорогу он терялся в догадках: куда и зачем его везут, почему эти люди так почтительны с ним. А на все его вопросы отвечают очень уклончиво, вроде того, что скоро он все поймет сам. Ко всему прочему ему еще доставляло неудобство одежда, в оную его нарядили. Дома он ходил в легких длинных штанах, подпоясанных на талии, в рубахе, да иногда одевал чекмень – бурый, широкий и короткополый кафтан с перехватом. Сейчас же его так вырядили: в долгополый с запахом синий кафтан, в шелковую, белую рубаху, штаны и подпоясали кожаным поясом, который все время давил на живот. На ноги ему надели черные кожаные сапоги (дома обуваемые лишь в случае необходимости), посему теперь эти сапоги с высоким голенищем, плотно удерживающие щиколотку, доставляли ему страшное неудобство. Первое время он стоически переносил свои страдания, но потом начал снимать их в пути и одевал, только когда надо было выходить на двор. Еще ему очень хотелось снять такой тугой кафтан и шелковую рубаху, которая столь неприятно струилась по телу, но глядя на воинов, сопровождающих его, Керк пересиливал это желание.
Наконец, вдалеке, он увидел прекрасный город. В месте, где сливаются реки Бурная и Спокойная, на возвышении величественно красовался большой престольный город Славград, окруженный крепостными стенами с круглыми башнями. Ниже по склону в долине, называемой Речной ветер, расположились три деревни. Дорога пролегала как раз через одну из них. Процессия, сопровождающая его, выглядела довольно внушительно. Впереди ехали воины на лошадях, они же следовали подле рыдвана по бокам и сзади него. Уютные, деревянные дома напомнили юноше о родных. Керк в окно рыдвана видел, как со дворов выходили люди: женщины и мужчины. Многие кланялись проезжающим или радостно махали руками. Процессия въехала на возвышение, и тогда он смог лучше рассмотреть крепостные стены, окружающие город. Крепость выглядела укрепленной твердыней, об этом говорили не только гигантские башни, но и крепкие ворота из твердого дерева, обитые железом, и охраняемые воинами правителя. Рыдван беспрепятственно въехал в город, так как ворота были открыты, а воины приветственно склонили свои головы.
Проехав по одной из извилистых улочек, где по правую и левую стороны размещались вельможные дома, избы и разные лавки, рыдван остановился на небольшой солнечной площади. Подбежавший слуга открыл дверцу, и Керк, наконец-то, оказался на свободе. Он выскочил из рыдвана и первое, что увидел – огромный дворец, чем-то напоминающий древнего витязя.
Дворец представлял собой прямоугольное здание, столь внушительного вида, что сердце юноши застучало от восторга. Около дверей, распахнутых настежь, выстроились слуги, при виде Керка, они приклонили головы, то же самое сделали воины, сопровождавшие его в пути. И
