Тогда я половину вечера просидела в наушниках, слушаю Мияги. Потому что слушать в тысячный раз «Грустный дэнс» я не могла. Потанцевала с парочкой парней, но особо никаких впечатлений и эмоций с той вечеринки у меня не осталось. Может, потому что в девять вечера я позвонила отцу и попросила меня забрать? Может, все самое интересное началось позже?
В этот раз я останусь до конца — кто знает, вернусь ли я со своей поездки в здравом уме и твёрдый памяти?
При одной мысли о поездке у меня внутри все сжимается. И в голову приходят абсолютно безумные мысли. Я беру телефон с тумбочки и ищу информацию о том, как долго заживает сломанная нога. Ответ я и сама знаю, но надеюсь найти что-то, что меня удивит. Не нахожу. Нет, ломать себе ноги, лишь бы никуда не ехать, совсем безумная идея. Я и так на роли местного сумасшедшего.
* * *
Папа высадил нас у высокого коричневого забора. Хотя мы с Лизой дружим несколько лет, я ни разу не была у нее на даче. И при слове «Дача» я представляла себе маленький домик, пару яблонь и беседку. О наличии беседки я знала по рассказам. И потому я совсем не была готова увидеть огромный дом в три этажа с большой территорией. Беседка и правда была. Ну, как беседка. У нас с папой квартира и то меньше по размеру.
— Вы банк ограбили?
Родители Лизы работали в нашей школе. Мама — секретарь, а папа — учитель информатики. Я хоть и была школьницей, но знала примерные зарплаты. На них невозможно купить такой дом, даже если учитывать, что живем мы в 6 часах от Москвы.
— Нет, всего лишь бабушку. — попыталась пошутить подруга. Видимо, ей было неловко. — Я же тебе рассказывала, что бабушка живет на даче.
— Ну, я себе и представляла маленький домик, кружевные салфетки на телевизоре и занавески в цветочек.
— Ты уже была внутри?? — с наигранным удивлением спросила Лиза.
Я помахал отцу на прощание, обещала, что буду себя вести хорошо, и он уехал. А мы зашли в дом. Конечно, никаких кружевных салфеток на телевизорах не было, но внутри дом был уютнее, чем снаружи.
— Бабушка занимает только первый этаж, — пояснила Лиза. — Мы приезжем и останавливаемся на втором. А на третьем папа оборудовал кинотеатр.
Лиза устроила мне экскурсию наверху. А затем мы спустились вниз и начали доставать снеки из пакетов. Мы все выросли на американских фильмах, где подростки каждый раз устраивают вечеринку. Нам не составила труда просто повторить — чипсы, сухарики, сырные шарики и много воды. Алкоголь должны были принести Степа и друзья.
— Постарайся расслабиться, — посоветовала мне Лиза, когда мы поднялись в ее комнату, чтобы переодеться и накраситься. — По сути, сегодня ты в последний раз видишь одноклассников. Ты уедешь на два месяца, вернёшься и будешь готовиться к переезду в Питер.
— Ты права, — заметила я. А я и не собиралась сильно напрягаться. Честно говоря, меня никак не смущали наши одноклассники. Я погорячилась, когда сказала, что ненавижу их. Нет, мне они просто не интересны. Я не понимаю их образ жизни, их желания. В основном они проживают жизнь зря. Понимаю, что в восемнадцать лет редко кто думает о будущем, но они как будто даже не собирались взрослеть. Детские шутки, приколы в стиле «подложи кнопку» или «у тебя спина белая» — для одиннадцатого класса это, как они сами говорят, «Ту матч». У меня было чувство юмора, я любила посмеяться, но когда действительно смешно.
Спустя час дом стал заполняться голосами. Как я и думала, почти весь класс пришёл на вечеринку к Лиз. Вообще Лизу все любили, считали ее красивой, забавной, доброй. Наверно, единственным минусом было то, что ее лучшая подруга — я.
Я бродила среди одноклассников, то и дела кивала, старалась улыбнуться. И тут передо мной встал Андрей. Он протянул мне банку с пивом и подмигнул:
— Ну, хотя бы сегодня можно?
Я смотрела то на банку пива, то на него, потом снова переводила взгляд. Ну, сегодня можно!
Я взяла банку, которую Андрей мне любезно открыл, и сделала глоток.
— Клубничное, — произнёс Андрей, как будто читая мои мысли.
— Люблю клубнику, — и это правда. В другой раз я бы стала судорожно размышлять, сколько же калорий в этой банке, раз я четко чувствую вкус сахара. Но сегодня мне было все равно.
Мы так и стояли с улыбками на лицах, разглядывая друг друга.
— Мы закончили школу, — начал он.
— Окончили, — поправила его я. Он как будто не заметил и продолжил:
— Можно считать, что мы уже и не одноклассники.
Я прищурилась — к чему он клонит?
— И?..
— Ну, твоё правило, — попытался он мне напомнить. Но то ли пиво так подействовало, то ли у меня на самом деле обнаружились провалы в памяти, но я не понимала, о каком правила речь.
— Напомни, — прошу его я.
Андрей ухмыляется, медленно поднимает банку к губам, отпивает большой глоток, также медленно опускает руку. Он тянет время, но зачем?
И тут я слышу, что начала играть медленная музыка. Без понятия, чьи сейчас начнутся завывания, но я специально оставила наушники дома. Выдержу!
Он взял банку у меня из рук, поставил на ближайший подоконник и притянул меня к себе.
— Давай потанцуем, а потом я обязательно напомню.
Андрей положил руки мне на талию, прижал к себе еще сильнее и начал покачиваться из стороны в сторону. Танцевать я, как ни странно, умею. Но вот незадача — обычно на таких вот вечеринках твои навыки танго, вальса или бачаты никому не нужны. Все просто топчутся на месте. Но меня это устраивало. Руки Андрея на моей талии тоже устраивали.
В какой-то момент я поняла, что некоторые одноклассники с любопытством смотрят на нас. Хотя они и раньше видели интерес Андрея ко мне, но, видимо, они как и я, ждали чего-то еще.
И это «чего-то еще» не заставило себя ждать. Сразу после танца Андрей потянул меня в сторону лестницы и подтолкнул.
— Пойдём наверх.
Я послушно поднялась на второй этаж. Конечно, я знала, что мы туда идём не предпосылки великой отечественной обсуждать. Мы шли целоваться! Или «чего-то еще»…
— Кстати, я хотел спросить, — начал он, останавливая меня в коридоре.
— Мм? — приготовилась я. Может, он предложит мне стать его девушкой? Может, он тоже хочет переехать в Питер. В принципе, в университете я не планировала так сильно загружать себя учебой, и если постараться, можно
