замирает, резко остановившись. На его мощной спине и широченных плечах перекатываются бугристые мышцы. Кожа блестит от пота в эту душную ночь.
Мужчина оборачивается. Его взгляд бьёт по мне наотмашь, словно плётка, и не обещает ничего хорошего. Он смотрит на меня так, словно сейчас набросится.
Ой…
Я замираю. Руки и ноги начинают дрожать.
Ночь. Мы в такой глуши, что даже телефонная связь с трудом ловит. Что-то я переборщила с угрозами, похоже…
Начинаю пятиться, запоздало понимая, что у меня нет с собой ключей от машины. А единственный сейчас верный способ спастись – это уехать.
Но незнакомец не нападает на меня. Он лишь смотрит. Так, словно уже одержал верх надо мной и моими жалкими угрозами. Его острый как бритва взгляд проходится по моему телу. Ненадолго задерживается на слишком открытых ногах в коротеньких шортах и поднимается к лицу.
Я ощущаю этот пристальный взгляд всеми своими нервными окончаниями.
Не знаю, как долго он так смотрит на меня, но кажется, что за это время у меня вся жизнь перед глазами проносится.
Я не дышу, не двигаюсь, не моргаю… И кажусь себе зверьком, угодившим в его капкан.
Вдруг мужчина резко отворачивается и спокойно направляется туда, откуда, по-видимому, и пришёл. Идёт прямиком к мостику. Пересекает его и направляется к тому большущему дому на противоположном берегу.
В этот момент я делаю судорожный вдох, заполняя наконец-то лёгкие кислородом.
Мои глаза не отрываются от этого дома, но мозг отказывается верить в происходящее.
Этот незнакомец… Этот немой… Он что?.. Он мой сосед?!
Глава 2
С наступлением нового дня я вдруг отчётливо понимаю, что должна сделать.
Во-первых, попытаться найти хоть какую-то информацию о своём соседе. Кто он, как его зовут, и почему он молчит. Мужчина совершенно точно не глухой, потому что явно слышал всё, что я ему говорила, включая мои жалкие угрозы. Но ведь он вполне может быть немым, верно? Тогда мне стоит быть к нему терпимее. Да и извиниться не помешает.
А во-вторых, уже после сбора информации о нём я должна сходить на ту сторону реки и попытаться ещё раз поговорить с соседом. А если он не может говорить из-за недуга, значит, как-то буду выкручиваться из ситуации. Например, попробую объясняться с ним жестами. Придумаю что-нибудь. Не могут же два взрослых человека не найти общий язык!
Я ставлю маленькую кастрюльку с водой на плитку, чтобы вскипятить её и сделать себе кофе. Пока вода закипает, выхожу в сад и исследую уличный душ. Здесь, как и бывает обычно в деревнях, душ представляет собой примитивное строение, прикрытое занавесками. А на его крыше стоит большой бак с водой, которая поступает туда из реки и нагревается на солнце. Открыв кран, я с блаженством подставляю ладони под струи воды и радуюсь тому, что она довольно тёплая и чистая.
Иду в дом, беру всё необходимое, а потом несколько минут смываю с себя вчерашний день и беспокойную ночь.
Надо признать, вчера я была взбудоражена произошедшим и напугана. А сейчас, при свете дня, мне уже не так страшно. Ведь если бы сосед хотел сделать мне что-то плохое, то уже сделал бы.
Замотав полотенцем вымытые волосы и накинув тонкий халатик, возвращаюсь в дом. Делаю себе кофе, выхожу на террасу и сажусь за стол – деревянный и тоже явно новый.
Провожу ладонью по покрытой лаком столешнице. Она невероятно гладкая. А сам стол явно сделан профессионалом, это я могу определить совершенно точно. Мой отец мог сделать подобный стол за несколько дней. Поначалу мебель была его увлечением, а уже потом увлечение превратилось в бизнес. Когда мамы не стало с нами, он целиком ушёл в работу. Не щадя себя, в бешеном ритме пробивал себе дорогу в мебельной индустрии. И пробил! А потом заболел…
Оторвавшись от стола и воспоминаний, которые он навеял, обнимаю чашку руками. Забираюсь с ногами на стул и поджимаю их под себя. Щурясь от солнца, с блаженством улыбаюсь, радуясь, как младенец, новому дню и таким простым вещам, как сладкий аромат розы, свежий запах деревьев и вкус растворимого кофе.
До того, как отец заболел, мы с мужем много где побывали. Кипр, Таиланд, Индия… Но я не припомню, чтобы где-то мне было так же хорошо, как сейчас здесь. Во время наших поездок мы без устали таскались по всяким экскурсиям, потому что Серёжа редко мог усидеть на месте. А мне, наоборот, хотелось чего-то подобного. Просто сидеть с ним рядом и пить кофе. Строить планы на жизнь, разговаривать о детях, о которых я в то время мечтала… Но вот мне уже тридцать. И у меня нет детей, а скоро и мужа не будет.
Я замираю и прислушиваюсь к своим ощущением. В груди немного щемит от некого подобия тоски, и я часто моргаю в ожидании слёз.
Да, наверное, мне стоит поплакать о потраченных впустую годах нашего брака. Но ничего не происходит. Выплакав столько слёз за годы болезни отца, по мужу я не проронила ни слезинки.
Может, они просто закончились? Или я никогда не любила Сергея?
Грустно усмехаюсь. Маленькими глотками пью горячий кофе. Оглядев террасу, понимаю, что здесь не хватает какого-нибудь уютного диванчика. Возможно, вазонов с цветами. Декоративных штор.
Пока не знаю, буду ли возвращаться сюда, но если буду, то обязательно обустрою дом и сделаю его комфортным и уютным.
Внезапно моё внимание привлекает какое-то движение на той стороне реки, и я перевожу взгляд туда. Возле большого дома припаркован здоровенный пикап, из кузова которого торчат доски… А мой сосед выгружает эти доски, закидывая на плечо одну или сразу две и унося в распахнутые настежь огромные ворота. Наверное, там есть ангар или какая-то мастерская.
Он плотник? Или просто что-то ремонтирует в своём доме?
Поставив чашку на стол, я поднимаюсь со стула и подхожу к перилам террасы. Мне хочется получше разглядеть соседа, словно так я узнаю больше информации о нём. И пока он перетаскивает доски, не отрываю от него взгляда.
Как и вчера, он без майки и в рваных старых джинсах. И с такого большого расстояния не выглядит таким уж опасным типом, как мне показалось в темноте. Но даже отсюда видно, какой этот мужчина огромный. Как медведь. Дикий. Наверняка он одиночка. Вряд ли у такого молчуна есть семья – в этом я почти уверена.
Я отчётливо вспоминаю его лицо, поросшее щетиной, и глаза – серые, изучающие, пробирающие
