Часть первая.
1
Громко пыхтя и тихо матерясь, старший инспектор Виттенгер запихивал большой матерчатый чемодан в багажное отделение прямо над моей головой. Справившись с чемоданом, он взялся за сумку. Та кое-как уместилась, но крышка багажного отделения ни за что не хотела закрываться. Виттенгер надавил посильнее.
По инструкции, принятой в гражданском космическом флоте, во время полета крышки багажных отделений должны быть закрыты. Как мне рассказывали, в молодости Виттенгер мог согнуть ствол бластера голыми руками. Теперь Виттенгеру уже далеко за сорок, но и пластмассовая крышка – не молибденовый ствол. Крышка выгнулась и, жалобно всхлипнув, треснула по всей длине. Замок благополучно защелкнулся. Виттенгер воровато оглянулся на стюарда, стоявшего у переходного отсека в конце салона.
Стюард никак не мог отделаться от назойливой старушки с зонтиком. Старушка, переведя зонтик в боевое положение жалом кверху, убеждала стюарда найти ей место в передней части салона. Там меньше укачивает, твердила она. Стюард впервые в жизни слышал, чтобы в космическом корабле кого-то укачивало. В каком смысле укачивает, спрашивал он. Старушка обозвала его тупицей. Пассажиры, которым старушка перегородила путь в салон, роптали – сначала на старушку, потом, поняв, что старушка настроена серьезно, – на стюарда. Стюард прошел в начало салона и стал уговаривать сидевших там пассажиров уступить место «старой карге». Там, в передней части салона, стюард во второй раз в жизни услышал, что в задних рядах укачивает больше, чем в передних, поэтому пусть старая карга летит хоть в грузовом отсеке – там, говорят, тоже не укачивает. Только не в грузовом, сказал один пожилой господин, у меня там ценный груз, давайте сюда вашу старушенцию. Дабы спасти свой багаж, пожилой господин был вынужден пожертвовать местом в первом ряду. Стюард поманил старушку, но она уже была тут как тут, вместе с заточенным зонтиком. Все худо-бедно устроились.
Удостоверившись, что стюарду не до него, инспектор, наконец, занял свое место. Сесть, как все нормальные люди он тоже, видимо, не мог – плюхнулся в кресло со всего размаха. С другой стороны, как еще втиснуть в узкое кресло салона эконом-класса сто двадцать килограммов бицепсов, трицепсов и в особенности – задних ягодичных мышц.
Корабль качнуло. Не то чтобы я действительно подумал, будто тысячетонный корабль способен так отреагировать на инспекторские телодвижения, но все же сказал:
– Вы бы полегче, инспектор. Нам еще лететь и лететь.
Совершенно случайно наши места рядом: мое – у иллюминатора, инспектора – с краю, у прохода. Продвигаясь по проходу, Виттенгер тащил чемодан на плече, поэтому меня не заметил.
Он ответил так:
– Вы, должно быть, влезли в иллюминатор, пока я убирал багаж.
Я постучал по стеклу.
– Надежно заперты. Да и не пролезть мне.
– Вы себе льстите. Что читаем? – он заметил у меня на коленях видеопланшет с текстом.
Я взглянул на планшет. Пока я наблюдал за инспектором, планшет почернел. Тонкий, сверхлегкий видеопланшет питается от солнечных батарей, а в темноте – от аккумулятора. У иллюминатора, под багажными полками было темно. Планшет, заметив, что я бросил читать, решил сэкономить парочку-другую микроджоулей. Ненавижу, когда техника начинает умничать. Я тряхнул бережливца, экран засветился, и глаза выхватили строчку:
Дежин улыбнулся и закрыл глаза. Травинка защекотала ухо.
– Дело зеленых моролингов, – ответил я.
– Это где такие?
Кажется, он мне не поверил.
– На Ауре.
– Далеко… Так вы оттуда летите?
Поясню, что весь этот разговор происходил на корабле-челноке, курсировавшем между орбитальной пересадочной станцией «Фаон-50» и Центральным космопортом планеты Фаон. Дальние корабли довозят только до пересадочной станции. Там они разворачиваются, загружают новых пассажиров и летят обратно к Терминалу Трансгалактического Канала, по которому, собственно, и можно попасть к планетам других звездных систем. Поэтому летевшие на Фаон пассажиры вынуждены пересаживаться с комфортабельных дальних лайнеров на местные челноки, единственное достоинство которых – несколько большая по сравнению с дальними кораблями экологическая безопасность при посадке на планету.
– Нет, с Земли, – ответил я.
– По делам летали или как? – последовал новый вопрос.
Виттенгер забыл, что он не на службе. Зато я был практически на службе, поэтому задумался, куда бы послать инспектора вместе с его расспросами. Но это бы все равно ни к чему не привело – мой попутчик оказался осведомленнее, чем я предполагал.
– Всё, ничего не говорите, я догадался, – радостно сообщил он. – Да, дружище, как же такое могло произойти! Вас, можно сказать, специалиста высокого класса, – тут он злорадно хихикнул, – приставили охранять каких-то чинуш!
Я попросил его говорить потише. Плохо, что из правительства уходит такая информация – пускай и не дальше Департамента Тяжких Преступлений, который с недавних пор возглавляет Виттенгер.
– Ну как, поймали Евклида? – шепнул он мне на ухо.
У «специалиста высокого класса» едва не отвисла челюсть. Террориста, едва не сорвавшего межпланетную правительственную конференцию, назвали Евклидом сотрудники службы безопасности. В средства массовой информации кличка «Евклид» пока не просочилась. Евклид устроил три взрыва, четвертый взрыв нам удалось предотвратить, но самого Евклида мы не поймали.
– Пока нет, – шепнул я в ответ.
– Я слышал, он грозил устроить четыре взрыва. Если принять во внимание, что первые три были своего рода предупреждением, поскольку жертв, в отличие от разрушений, не было, то, вероятно, решающим должен был стать последний, четвертый взрыв. Но взрыва не последовало. Во всяком случае, я о нем ничего не слышал. Следовательно, его действительно не было. Ваша работа?
