Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
что у ее мужа есть дочь, и эта дочь сейчас что-то оживленно ему рассказывает и строит умильные рожицы, стараясь понравиться.
Муж вернулся в библиотеку, держа возле уха телефонную трубку. Видимо, хотел говорить с кем-то в присутствии жены. Благородно.
– Привет, Тонь. Сколько лет… Ты теперь Лепехина? Дочка твоя тут у меня на кухне. Уверяет, что она и моя тоже. Что ты ей наговорила? Плохо слышно, говори громче. Как есть, так и рассказала? Иди ты. Надо же. А как вы адрес раздобыли? Угу. Понятненько. Да нет, все нормально. Бывай.
Леонид нажал на кнопку «отбой» и постоял молча, не глядя на Валерию. Потом произнес:
– Я с Тоней Жабиной встречался после школы. Теперь она Лепехина, вышла замуж и поменяла фамилию.
– И что? – не разжимая губ, поинтересовалась Лера.
– Ничего, – прячась за раздражением, ответил Леонид. – Поблагодарила, что сообщил, где Юля. Говорит, что волновалась.
– А откуда у них твой адрес? – спросила мужа Валерия, и ему показалось, что спросила брезгливо.
«Как же все гадко складывается», – подумал Леонид и решил ее тон не заметить.
– Помнишь Вадьку Макарова? – спросил он жену, оживляясь. – Который к нам осенью заезжал с вялеными бычками и самогоном? Ты еще поразилась, что первач в трехлитровую банку закатан. Макаров ей адрес дал. Я так понял, что девочка решила к нам приехать, никого в известность не поставив.
– Не к нам, а к тебе, – желчно произнесла Лера и встала.
Треснуть его по башке хотелось невыносимо. И пенделя под зад дочурке. Но ни того, ни другого она не сделала.
– Папа дома?
– Поздороваться не хочешь? – поинтересовалась Лера, не сдвинувшись с места. – Леонид Николаевич по делам уехал.
Девчонка протиснулась мимо Валерии внутрь квартиры и, разбросав посреди холла чумазые балетки, отправилась путешествовать по апартаментам.
– Круто у вас! Папа, наверное, неплохо зарабатывает. Вы не думайте, я ни на что не намекаю, у нас все есть. Просто мамка совершенная кукушка, я от нее жутко устала.
– Ты же взрослая уже. Зачем тебе мать-наседка? – спросила Лера, останавливаясь на пороге гостиной и следя за всеми передвижениями Лёнькиной дочки.
– Это вы правы. Сейчас меня это мало колышет. А раньше я страдала.
Валерия, услышав это «страдала», хмыкнула.
– Вы напрасно смеетесь, Валерия Львовна. Она же у меня актриса, в драмтеатре нашем выступает. Утром репетиция, вечером спектакль, а то и днем еще. Домой поздно приходила. Приходит. Мы с папкой, то есть, с дядей Сережей, ее иногда целыми днями не видели. Я его папкой звала, пока мамка не призналась, кто мой настоящий отец. А потом папке надоело, и он вообще от нас ушел. Потом с мамулей мы одни жили. А недавно она опять свою жизнь устроила, замуж вышла. Трудно с отчимом, Валерия Львовна. Вот я и решила отца отыскать. С ним и посоветоваться можно, он и поможет, если что. Вы знаете, я просто счастлива, что его нашла.
– А давно тебе мама призналась, кто твой… настоящий отец?
– Ну да… Она про него часто рассказывала. Только не говорила прямо, что он мой отец. Говорила, что расстались они по ее вине, а теперь она страшно жалеет. Но уже ничего не поделаешь, у него жена. Вы то есть. Встретиться все мечтает. Говорит: «Вот бы увидеться еще разок, юность вспомнить. Прощения попросить за все мои выходки». Представляете? Она его очень сильно любила. Может, до сих пор любит. Но она очень порядочная женщина, хоть и актриса. Она никогда чужую семью разбивать не будет, вы не беспокойтесь, Валерия Львовна.
Послышался звук открывающейся входной двери, и девица, оттеснив Леру, кинулась в прихожую встречать отца.
Радостно взвизгнула: «Ура, папа пришел!»
Валерию передернуло.
Она ясно представила мизансцену: великовозрастная дочь кидается Лёньке на шею и слюнявит ему щеки. Актриса. Хотя что она хочет от девчонки, у которой такая мать?
Леонид добродушно произнес:
– Привет, привет, стрекоза. Решила проведать родителя? Как успехи?
Считалось, что Юлия поступает в институт, хотя скепсис не позволял Лере поверить в это ни на йоту. Особенно потому, что название вуза каждый раз озвучивалось новое. Таковые несостыковки с мужем решила не обсуждать, понимая, что он сам не дурак и выводы сделал. Только почему он так странно себя ведет?..
Недавно она спросила, изо всех сил делая незаинтересованное лицо, а не собирается ли Леонид провести анализ ДНК?
Он тут же ответил, как ей показалось, резко:
– Юля претендует на твою жилплощадь? Или хочет отсудить у тебя любимый джип?
Валерия пожала плечами и вышла из комнаты. Такого она не ожидала.
В голову все чаще приходила дикая мысль, что в подмосковном городке Глыбокоречинск в полутемном, пахнущем сладкими благовониями кабинете потомственной ведьмы, какой-нибудь Стефаниды или Маркелии, произвели над мужниным фотопортретом магический ритуал, и теперь Леонид безвольным чурбаном будет выполнять все прихоти новоявленной дочери, а заодно и ее мамаши, никак не реагируя на критику и не слушая доводы рассудка. А если критика станет уж слишком навязчивой, пришибет жену разделочной доской, чтобы не смела говорить плохо о Юленьке и не путалась под ногами.
Далась ей эта разделочная доска…
Юля между тем суетилась в прихожей, подавая отцу тапочки и вытаскивая из его рук портфель, а потом сопровождала папеньку до дверей ванны, куда он отправился помыть руки, и чирикала, не переставая, что она по нему «жутко соскучилась».
Валерия мрачно проследовала на кухню накрывать на стол. На три персоны. Пропади оно все пропадом.
Поговорить с мужем нормально пока не получалось. Ревность не позволяла Лере напрямую спросить Лёню о том, что за история была в его прошлом.
Бывает ли ревность без любви? Оказывается, бывает. Гордость мешала разузнать, как он отнесся к тому, что у него есть дочь, и выяснить, что он в связи с этим планирует делать. Если планирует. И уж тем более не могла она расспрашивать мужа о том, какие чувства остались у него к той Антонине. Если остались.
Лера очень-очень, просто панически боялась, что остались.
Валерия замуж вышла в тридцать шесть. Это было второе по счету ее замужество. Первое случилось еще в институте, как раз перед защитой диплома, и не продержалось и двух лет. Мальчику потребовался уход и внимание, он постоянно ныл, изводя Леру капризами по поводу глаженой рубашки и «опять яичница». Ему хотелось натертых полов и запаха жареной картошки.
А Валерию в то время занимали поиски себя в реальности строящегося капитализма. От перспектив захватывало дух. Захватывало дух от открывающихся возможностей, которыми не воспользоваться было глупо, а медлить с этим – глупо в
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
