Алёнка прыгает от радости.
Зверинцем оказался целый этаж наверху. Коридоры одинаковых клетушек со стеклянными стенами, бетонный пол, кран с водой и слив в полу. Некоторые затемнены, ничего не видно, что там внутри, но большинство – пустые.
Свежее пополнение разместили дальше по коридору, вокруг – никого. Алёнка с опаской приблизилась и принялась рассматривать свою добычу, вставив пальцы в небольшие круглые дырки в стекле. Та сидит прямо на холодном полу и трясёт головой, словно надеясь избавиться от шумов в ухе, и не обращает на нас никакого внимания.
Алёнка неожиданно громко хлюпает носом и из девочки-оборотня вытекает, разливается живым пятном плотный дым. Клубы его наполовину заполняют клетку, бурлят, оставляя видимой лишь макушку девчонки, а потом осторожно начинают переливаться в Алёнку. Та стоит ровно, изо всех сил сжав побелевшие пальцы, и жадно впитывает, не отводя глаз от этой самой макушки.
Потом Алёнка сипло кашляет, схватившись за горло, и спрашивает у меня неожиданно севшим голосом:
– Мам, она какая-то… Голодная. А я не буду теперь то же самое чувствовать?
Всё закончилось так же быстро, как и началось – клетка темнеет, растворяя во мраке силуэт прижатых к стеклу человеческих рук.
Варвара покровительственно кладёт руку Алёнке на плечо и уводит прочь, отвлекая её рассуждениями про необходимость отлавливания и обезвреживания оборотней. Назидательно и фальшиво звучит заезженный лозунг про чистый город для людей.
Алёнка выглядит потрясённой и даже подавленной.
Она несколько раз обернулась, но покорно ушла вместе с Варварой, а я не могу заставить себя сделать хотя бы шаг. Хлопнувшая дверь на этаж разрывает тишину, помогает выпасть из непонятного забытья.
Из-за угла появился молодой человек лет двадцати, он кажется смутно знакомым, и память услужило подсовывает патлатого дылду из детского дома, вроде бы Никиту. Старший из бывших птенцов Зинаиды Ивановны. Нынче Никита коротко подстрижен и оброс мускулатурой – держится иначе, скорее по-мужски вальяжно, чем простительно дерзко по малолетству. И Алёнка упоминала, что именно он выловил сегодняшнего оборотня у ВДНХ.
Никита дружелюбно поздоровался и спросил, не против ли я включить свет в камерах – говорит, что видел мою Алёнку, для которой и сделали затемнение, чтобы не травмировать впечатлительную детскую психику, а он предпочитает точно знать, что происходит. Мол, так даже проще, перестаёшь видеть в них людей.
Согласилась и с опаской заглянула в клетку. Девочка-оборотень лежит на боку, согнув колени и безвольно распластав руки. Если бы несколько минут назад я сама не видела, что это всего лишь подросток, то приняла бы её за дурацкое пугало, которое к тому же забыли хорошенько набить, отчего кожаный мешок выглядит слегка великоватым для начинки.
– Всегда мозги прочищает, когда видишь их такими, какие они есть на самом деле, – Никита упёрся руками в стекло и посмотрел на пугало, не скрывая брезгливости. – А вы как, привыкли уже? Что-то видок у вас неважный…
Пробормотала, что всё нормально, но Никита неожиданно приложил ладонь к моему лбу, а потом присвистнул.
– Знаете, один раз я поймал оборотниху, ещё до того, как Варвара ввела за правило сначала свозить всех сюда и осматривать. У неё такой необычный талант обнаружился, она чуяла эмоции всех, к кому прикасалась. В общем, я прихватил сей талант без разрешения и никому не сказал. Только вы знали, но тоже меня не сдали. Что с вами, Федора? Я чувствую, что вы как будто крепко потерялись. Могу я чем-то помочь?
– Так и есть. Вообще ничего не помню, что было за последние несколько лет.
– Это с тех пор, как Зинаида пропала, что ли?
– Да. А что с ней случилось, ты в курсе?
– Да никто толком не знает. Однажды заявилась Варвара, а у неё внутри мертвяк. Мертвяк внутри живого человека, это же дичь полная! Зинаида Ивановна запретила его трогать, но Варвара сама просила, говорила, тяжело ей, разрывает изнутри. Плакалась очень. Мы решили попробовать по чуть-чуть, сначала нормально пошло, ей полегчало, ну а дальше вырубило всех с непривычки. Это сейчас уже все наши знают, сколько взять, чтобы безопасно было, а тогда наелись от души. Когда очнулись, Зинаиды уже не было, а вокруг разруха.
– А конкретнее?
– Сначала было похоже, как будто мертвяк бесхозный бродит вокруг, а потом со всех сторон в Москву попёрли оборотни. Те, которые мальчики, с ними проблем особых нет, а вот с девочками засада. Ловим их, ловим, да всё никак не переловим. Заботимся, так сказать, о москвичах.
– Каким образом вы их ловите, я не пойму? Оборотни же раньше на вас чихать хотели?
– А это самое классное, за что все Варвару любят. С тех пор, как мы подпитываемся её мертвяком, нам что оборотень, что человек, без разницы. Клёво, да? Да к ней теперь кто только не шастает, чтобы подкрепиться, из бывших наших. Все хотят экзотики, новых талантов. Тут есть, из чего выбрать, – и Никита широким жестом обвёл помещение с прекрасно оборудованными клетками. – А что, кстати, Алёнке досталось? Она выглядела расстроенной.
Я неопределённо пожала плечами – ничего в девчонке не было, кроме жажды, а это так себе талант, если подумать. Наверное, мозги у меня совсем размякли, раз я позволила Алёнке хватануть подобный мусор. С силой потёрла ноющий висок и вдруг поняла, что Никита выглядит разочарованным.
– Алёнка обскакала тебя, да? Ты сам рассчитывал распотрошить этого оборотня?
– Полегче, тётенька! У меня полный доступ к зверинцу, так что из-за одного упущенного шанса переживать не стану.
– А ты в курсе, что я твоя сводная сестра?
– Ага. Обиделись на тётеньку? Зря. Вы молодая, красивая. Из всех моих сестёр вы больше всех похожи на Кощею.
– Ты с ней встречался?
– Видел однажды, – Никита отвёл глаза, – когда она приезжала в детский дом. Мельком, конечно, но вот… Запомнилось. Если честно, для этого я специально долго и нудно караулил по ночам, пока Зинаида Ивановна не просекла фишку и не запретила ночные бдения. В детстве я часто думал, что вырасту и докажу, что заслуживаю быть её сыном. Самым лучшим в мире мальчиком, ну и прочая подобная чушь.
– И как, доказал?
– Не-а. Зато поумнел малёк и понял, что так думал каждый из нас, а маманька-то всех бросила оптом. Ей просто-напросто глубоко наплевать. Зато и не надо никому ничего доказывать, правда?
– Ну да, удобно. А с тех пор, когда Зинаида пропала, Кощея не появлялась?
– Нет. У Варвары бзик какой-то на Кощее, она расспрашивала миллион раз про неё, где то, когда сё. Обещала нам всем найти мамочку, да только я в эти сказки не верю, спасибо, вырос уже из этого возраста. Не нужны, ну и не надо, сами справимся, – Никита сердито щёлкнул пальцами и сменил тему. – А вы реально ничего не помните?
В результат еле отделалась от активно желающего помогать Никиты, да и то только с условием, что завтра непременно встретимся и поболтаем.
