мотора гул,
И вышел представительный мужчина
И, глянув на меня,
Едва кивнул.
Затем прошествовал к калитке
важно,
«Прошу ко мне!»
Небрежно оброня.
Так это ж он сидел,
Мой однокашник,
На третьей парте,
Слева от меня!
В сад заходить я не хотел, поверьте,
Но любопытством слишком был
влеком.
А он, как шпагу,
Протянул мне вертел:
— Давай-ка повоюем с шашлыком!
Тень яблонь и тахта к твоим услугам.
В моем саду, смотри, не заскучай!
Зеленый чай всегда кипит для друга,
И к шашлыку найдется «белый чай».
Шашлык кипит
На угольках мангала.
Хозяин затевает разговор:
— Тебя моя машина напугала?
О, у меня отчаянный шофер!
Я сам его учу:
«Гони, как ветер,
Не уступай другим!»
А он и рад…
Но что ты скажешь про деревья эти?
Вот яблоня.
Вот груша,
Вот гранат.
Садовник их выращивал известный,
И лучший архитектор строил дом.
Я раньше жил на даче слишком тесной —
В трех комнатах ютились мы вдвоем.
Теперь просторней дача.
Но, пожалуй,
Я в будущем соседнюю возьму:
В одном дому с женой
Мне не пристало
Жить самому
По рангу моему.
Под окнами моими,
Возле дома.
Пойдем,
На это место погляди,
Велел я,
Чтоб прорыли водоемы,
И будет рыбок там —
Хоть пруд пруди.
Здесь виноград на все найдется
вкусы,
Здесь, как янтарь, на солнце алыча,
И вишни,
Как рубиновые бусы,
Чуть выйдешь в сад,
Касаются плеча.
Гранат сюда привезен
Из Сумбара,
Из Самарканда
Вывезен урюк…
Еще прибавить бы
Хоть три гектара!
Ведь у меня размах,
Ты помнишь, друг!
…Шофер принес нам свежую газету.
Отпрянув от газетного листа,
Мой «старый друг» вдруг закричал:
— Да это
Подсиживанье,
Сплетни,
Клевета!
Здесь пишут,
Будто я построил дачу,
В карман казенный руку запустил,
Здесь говорят еще.
Что я в придачу
Колхозный сад и землю захватил.
Что собираюсь расширять владенья
Еще на три гектара,
И к тому ж,
Что занимаюсь рыборазведеньем
Под сенью яблонь,
Алычи
И груш.
Все клевета!
Ты этому свидетель.
Как старый друг,
По-дружески прошу:
Опроверженье напиши в газете…
И я сказал:
— Что видел, опишу.
«КНИГОЛЮБ»
Жил в городе известный книголюб,
Заказывал для книг шкафы резные,
Выписывал изданья подписные
И прочие…
Был книголюб не скуп.
Мы повстречались в книжном
магазине.
Поднес он темно-красный том
к лицу,
Потом зеленый взял
И светло-синий…
— Мне отложите,—
Молвил продавцу.
Мне стало ясно:
Здесь он завсегдатай,
Почетный гость.
Просил доставить он
Тома восьмой, девятый и десятый…
— В Гомера, между нами, я
влюблен…
Он говорит о том,
Потом об этом,
Ведет такой о книгах разговор.
Как будто с древнегреческим поэтом
На дружеской ноге он с давних пор.
Я оробел, начитанность ценя,—
Пришлось прочесть немало человеку!
И он однажды пригласил меня
К себе…
Верней, в свою библиотеку.
Вхожу и вижу:
Полки выше гор,
Шкафы до потолка, подобно скалам;
То золото,
То светлый коленкор…
Как много книг!
Как много прочитал он!
Я подошел —
Люблю я а книгах рыться,
Готов и ночи коротать и дни!
Перелистать успел я две страницы…
Но он сказал:
— Испортятся они,
Ни пятнышка на книги не легло,
Я дорожу богатствами своими.
Рассматривайте их через стекло, —
И рядом стал, залюбовавшись ими.
Я не сумел согнать улыбку с губ.
Какая небывалая забота!
Большой любитель
Этот «книголюб»
Не книг —
А золоченых переплетов.
ПОРТРЕТ ЛЮБИМОЙ
Любимой портрет написать я решил.
Тетрадку купил
И флакончик чернил.
Уселся,
Тетрадь положил поровней…
Но как рассказать о любимой точней,
Чтоб многие люди узнали о ней?
Про карие очи — Пожалуй, не очень…
Про алые губы —
Получится грубо.
Сказать «черноброва» —
Шаблонное слово,
А «черноволоса» —
Получится проза.
Дам красочный, сочный и точный
портрет,
Как это бы сделал восточный поэт.
Перо предо мною, чернила, тетрадь. —
За дело! —
Сказал я и начал писать.
Портрет предварив, я сказал, что она
Легка, как джейран,
И, как тополь, стройна.
Затем, что она круглолица, бледна
И, значит, с ней может сравняться
луна.
А выгнутой брови ее полукруг
Похож на индейца изогнутый лук.
Ресницы, как стрелы, летящие
вдаль,
Глаза удлиненные, словно миндаль,
А косы, до пояса или длинней.
Свисают, как пара сверкающих
змей.
Я собственным был вдохновеньем
согрет
И точку поставил.
Окончен портрет.
Скорее
