уже входила в моду клиентоориентированность… Несчастные женщины-кассиры должны были просто сидеть и молчать в тряпочку, пока ошалевшее от вседозволенности мужло, гордо покручивая на пальце брелок с ключами от отечественной «девятки», изгаляется, кроет их матом, угрожает, сучит кулачищами перед лицом…
Такого абсурда Олеся больше никогда и нигде не встречала. Даже работая впоследствии в дорогой мебели и имея дело действительно с богатыми клиентами, которые с легкостью доставали из кармана наличкой пару-тройку сотен тысяч, она такого обращения не видела. Разные бывали в жизни ситуации, — но здесь она реально боялась ходить на работу, потому что этот постоянный непрекращающийся в течение дня стресс буквально сводил с ума и заставлял ощущать себя полнейшим ничтожеством…
В этом магазине Олеся продержалась четыре месяца. А потом однажды разревелась прямо за кассой, хотя, вообще-то, в жизни не была истеричной и несдержанной. И поняла, что дальше так продолжаться просто не может…
Через месяц, отдышавшись и собравшись с силами, Олеся устроилась в «Дикси», находившийся достаточно близко к ее дому, чтобы можно было не тратиться на транспорт, — и, в то же время, это был уже совсем другой район, что устраивало ее на тот момент целиком и полностью.
Вот там Олеся, наконец, смогла приработаться и задержалась почти на два года. Она выучилась на старшего кассира, — эта должность в «Дикси» называлась заместитель управляющего магазином — ЗУМ. Конечно, работа там тоже была не сахар, и имелись свои казусы, но, в целом, это было лучше, чем раньше.
Правда, именно там Олеся и научилась ненавидеть людей. Лютой ненавистью.
Оказалось, что это просто нереально, — работать в сетевом магазине и оставаться при этом добрым, вежливым и приветливым человеком, сохранившим желание помогать другим людям. То есть, таким, какой Олеся была поначалу.
Но, увы, такие люди там не прирабатываются. Они или плачут за кассой и уходят, когда гиря до полу доходит, и нервы не выдерживают, — как это и происходило с Олесей при ее первых попытках подобной работы. Либо трансформируются и превращаются в озлобленных, циничных, равнодушных к чужим проблемам и бедам хабалок.
А иначе в таких условиях просто не выжить.
Олеся по натуре была изначально очень вежливой, улыбчивой и готовой прийти на помощь по первой же просьбе. Но работа в магазине быстро излечила ее от подобных глупостей. Не возможно остаться добрым человеком, когда тебя изо дня в день пытаются оскорбить и унизить. Можно только обзавестись непробиваемой броней и взирать на все это с полнейшим равнодушием.
Или просто научиться делать вид, что тебя все это совершенно не трогает.
В том «Дикси» был очень хороший ЗУМ, которая всегда защищала своих сотрудников от обидчиков. И она часто говорила визжащим покупателям, которые, захлебываясь слюной, вечно верещали, что им здесь что-то должны:
— Ну, конечно, это же у вас есть права, а у нас только одни обязанности!.. Мы же ведь не люди, — так зачем же вести себя с нами по-человечески?..
С тех пор прошло уже немало лет. В сетевых магазинах Олеся, слава богу, давно уже не работает. Но до сих пор ненавидит людей, которые считают возможным издеваться над их сотрудниками.
Иногда хочется просто придушить их, не отходя от кассы.
КАК ЖЕ ТЕСЕН ЭТОТ МИР!.
Однажды Олеся в очередной раз убедилась в том, что этот мир очень тесен.
В тот день у нее оформляли заказ люди, показавшиеся ей очень неприятными. Ну, вот просто на редкость… Бывают такие удивительные клиенты из категории, — если перефразировать известную реплику героя Никулина: “Как это так, — у вас нет такого же, но только с перламутровыми пуговицами?! Это ваши проблемы, что их не выпускают! Выньте и положьте сию минуту, — иначе я обеспечу вам такие неприятности, что вы вообще пожалеете, что связались со мной!”
В торговых центрах такие частенько прогуливаются на досуге. Работать с ними реально очень трудно. Иногда просто не понимаешь, на каком языке с ними говорить.
Олеся тогда работала в салоне очень дешевой мебели. Причем, сам товар, в принципе, был не такой уж и плохой, — признаться честно, на самом деле качество дешевой мебели зачастую не слишком уступает тем мебельным салонам, в которых ценник в десять — двадцать раз выше. Но, тем не менее, факт остается фактом: мебель очень дешевая, и требования к ней нужно предъявлять в соответствии с ее ценой.
Именно она и привлекала внимание очень многих проходящих мимо людей. В принципе, это было вполне даже естественно. Олеся никогда и не скрывала, что ее саму очень привлекают ценники ее салона. Она даже долгое время подумывала о том, что, как только решится сделать ремонт, то, вероятнее всего, всю мебель тоже обновит, и закажет ее, возможно, прямо здесь, у себя. Смысла переплачивать за бренд она не видела ни малейшего. Приходилось ей в свое время работать и в дорогой мебели, где пропагандируется высочайшее качество, — и она при этом наглядно насмотрелась на отвалившиеся уже в салоне кромки изделий. Их еще не купили, — а они уже в неприглядном состоянии, хотя производитель позиционирует себя как чуть ли не номер один в мире…
Здесь же, несмотря на дешевизну, такого безобразия не было. Слава Богу… Но, тем не менее…
Зачастую на площадку заходят люди, привлеченные именно ценой, — и ей одной. Они видят перед собой комод за 3–4 тысячи рублей. Он им совершенно не нравится. Не подходит по размеру и цвету. Да и вообще, в конечном итоге выясняется, что на самом деле им нужен двустворчатый шкаф-купе, причем, выполненный совершенно в другом стиле и цветовой гамме. Но им понравилась цена. Ну, прямо очень понравилась. И начинается…
А нельзя ли сделать его поуже… И повыше… раза так в три… И чтобы не ящики выдвигались, а дверцы открывались… А лучше разъезжались в разные стороны… А вот этот верхний ящик, — он вообще неуместен, нельзя ли вместо него сделать антресоль… Да, и чтобы она открывалась, разумеется, — вон как на том шкафу… И цвет у вас какой-то совсем дурацкий… А нельзя ли сделать вот такой, как на этом вот шкафчике?.. А то тот к цветовой гамме в моей квартире совсем не подойдет… И да, вы правильно понимаете, — на самом деле мне вообще не нужен комод, мне нужен шкаф-купе, — но такой, какой мне нужен, вон там стоит пятьдесят тысяч… А у вас всего четыре… Ведь если вот здесь чуть увеличить, а здесь слегка уменьшить, и цвет изменить, и форму, — то будет ведь ничуть не хуже, правда?..
