католик по вероисповеданию, ранее командовал броненосцем «Орел». Многих занимало, что от них ждать.
Среди сухопутных командиров дела обстояли не лучше, а скорее всего и хуже. Трус, въедливый педант и интриган генерал Стессель исполнял обязанности коменданта Порт-Артура. Начальник артиллерии Никитин считал всех моряков бесполезными дураками и мог часами не вылезать из-за стола, имея устоявшуюся репутацию алкоголика, трезвым его видели редко. Командир 4-й Восточной Сибирской стрелковой дивизии Фок во всем слушался Стесселя, они считались друзьями и тратили время на различные депеши в Петербург, кляузы, интриги, бесконечную бумажную волокиту и прочие «веселые» занятия кабинетных стратегов. Смирнов выглядел решительным, но недалеким, прямым как штык и примерно таким же с точки зрения находчивости и смекалки. Мягкий и правдивый Рознатовский разваливался от прогрессирующего паралича. Лишь Кондратенко и Белый с полным правом считались настоящими генералами, умными, инициативными и решительными, но их было всего двое и решительного голоса они не имели.
Так обстояли дела с командным составом флота и армии. Война приближалась, а между тем подавляющая часть портартурцев и офицеров искренне считали, что конфликта не будет, японцы лишь пугают да гремят оружием. Храбров знал, что все будет иначе. Более того «небольшая победоносная война», которую так ждали многие видные фигуры во главе с министром внутренних дел Плеве, обернется для России чудовищным крахом, заложившим основы дальнейшего развития революционного движения и, как следствия, упадка страны и гибели миллионов.
Именно здесь, на территории Порт-Артура, Квантунского полуострова, Чемульпо, Желтого, Восточно-Китайского, Японского морей и Тихого океана должен начаться и закончиться трагический акт истории, приведшей к катастрофе. Вместо стремительного и стратегически правильного развития на Дальнем Востоке, создании Желтороссии и получении ряда ключевых экономических и военных преимуществ Россия надорвется и бездарно потеряет удивительные возможности, которые судьба дает столь редко! Здесь Империя могла наконец-то встать на одну ступень с ведущими мировыми державами, здесь ковалось её будущее, мечты и надежды. К сожалению, все пошло прахом, страна потеряла Манчжурию и десятки тысяч жизней. Она получила болезненный удар, напоминая былинного богатыря, который шагал, шагал, да вдруг споткнулся. И вроде выровняться все же удалось, но посеянные ростки проросли, неуверенность и слабость привели к революции 1905 года, а затем пришел 1917, позорный Брестский мир и гражданская война.
Капитан первого ранга Храбров знал будущее и то, какими невероятными потерями и жертвами обернется нынешняя война. Складывалось впечатление, что всё, буквально всё, было против России. Японии же, наоборот, невероятно везло в ряде самых ключевых моментов. Люди, оружие, техника, погода, внешняя политика, внутренняя ситуация, отдаленность театра военных действий, коррупция, казнокрадство и вопиющая некомпетентность работали против России. Храбров помнил многие детали и твердо верил, что может повлиять на историю. Возможно, именно для этого неведомая сила и закинула его в прошлое.
Стационер* — военное судно, стоящее на якоре в чужом порте с целью охраны или наблюдения за порядком.
Чемульпо* — совр. Инчхон, город недалеко от Сеула, Корея.
Брейд-вымпел* — вымпел на корабле, обозначающий командира соединения.
Глава 2
Храбров расплатился с рикшей пятикопеечной монетой. Тот с поклоном принял ее и сразу же засунул в рот для надежности. Бедные китайцы не доверяли дырявым карманам и предпочитали более проверенный способ временного хранения денег.
У пирса ждал аккуратный девятиметровый паровой катер с тремя матросами и мичманом Соловьевым. Храбров перешел по сходням и кивнул молодому офицеру.
— Отваливаем, ребята, — весело приказал тот.
Попыхивая трубой словно заправский буксир, катер пошел резать свинцового цвета волну, направляясь к «Наследнику». Тут и там по воде скользили вельботы, гички* и шампуньки*. Лихтеры* дымили, напоминая злых и деловитых шмелей. Несмотря на непогоду, многие офицеры торопились на берег или возвращались на борт. Бухта Артура была относительно небольшой, состоящая из Западного и Восточных бассейнов. Судов сюда набилось как сельдей в бочку, так что приходилось лавировать между монструозными корпусами броненосцев и крейсеров. Сразу за «Петропавловском» и «Палладой» сквозь мокрый снег начал проявляться знакомый силуэт родного корабля.
«Наследник» относился к новейшим крейсерам линейки «Дрейк» и построили его на английской верфи. Он должен был быть четвертым и последним в серии, для него даже имя уже придумали — «Левиафан». Император Николай II приобрел его на личные деньги, и данная история не была лишена определенной доли неправдоподобности.
Началось все с того, что Храбров приложил немало сил и энергии, дабы оказаться на узкой японской улице городка Оцу в тот самый момент, когда родившейся в самурайской семье и ставший полицейским Цудо Сандзо попытался зарубить Николая Романова катаной. Тогда Храбров отважно бросился вперед и спас наследника, хотя прекрасно помнил, что настоящей опасности не было, дело бы ограничилось парой ран. Вот только благодаря вмешательству Романов поверил, что ему действительно спасли жизнь, да и сопровождающий его греческий принц Георг имел схожее суждение. Как итог, все остались живы и даже относительно здоровы, а сам Храбров использовал уникальный шанс и мигом стал любимчиком Царской Семьи. Собственно, именно этого он и добивался. Его наградили орденом Георгия 4-й степени, дали внеочередное звание наплевав на морской ценз, а Георг с немалой помпой вручил греческий орден Спасителя с формулировкой «за спасение венценосного брата». Даже японский император Мейдзи, желающий сохранить хорошие отношения между двух стран, выразил ему свою личную благодарность.
Естественно, после такого карьера молодого офицера резко пошла в гору. Но кроме всего прочего, Храбров сумел построить с Романовыми необычные отношения, налегая на то, что изредка его посещают «чудесные откровения». И когда в один из дней истомившийся по наследнику мужского пола Николай узнал, что наследника Вседержитель ему все же подарит, то обрадовался неимоверно. «Видения» Храброва ранее уже подтверждались, так что императорская чета поверила и на этот раз, пожелав наградить за столь благостную весть.
К их удивлению, Храбров попросил награду не для себя лично, а для страны, точнее, для флота. Таким образом был куплен несостоявшийся «Левиафан», превратившийся в «Наследника». Поначалу англичане категорически не хотели продавать новейший крейсер, но влияние императрицы Александры Федоровны, в девичестве принцессы Алисы Гессен-Дармштадской и внучки королевы Виктории решило дело. Эта женщина умела добиться своего, связываться с ней считали себе дороже. А уж при таком известии, которое она посчитала подарком Свыше, она не то, что какой-то там крейсер могла заполучить, Землю с орбиты сдвинуть! И название ему она дала сама, как воплощение своей долгой материнской мечты. Тем более, Николай и английский принц Георг были не только двоюродными братьями, но и друзьями, так что все закончилось удачно. Не потратив ни рубля казенных средств, Российский флот приобрел мощный корабль, а сам Храбров стал капитаном первого ранга и получил замечательный
