долго и взахлеб рассказывала о своём проживании там. Паша мало во что верил, но одно было точно, Катя жива, и выглядит просто прекрасно, и она зовёт его в приключение. Конечно, он согласился, хотелось развеяться.
– Я согласен, согласен. А далеко ехать? – спросил он.
– Нет, совсем не далеко. В метро.
– В метро? – удивился Паша.
– Ты обещал ничему не удивляться. Пойдём уже скоро, и мы как раз успеем. – Радовалась Катя.
Они приехали на нужную станцию метро.
– Здесь будет удобнее всего, и народу мало, и поезда редко ходят. – сказала Катя.
Они всё ещё оживленно болтали. Когда Катя поднялась.
– Вот наш поезд.
Но Паша не видел никакого поезда, и сказал Кате, что он ничего не видит. И понял, что очень расстроил Катю. Она кричала ему:
– Всмотрись, пожалуйста, всмотрись, увидь, постарайся!
– Нет ничего не вижу.
А Катя подошла к краю платформы, со слезами посмотрела на него, и исчезла. Он испугался, что она упала, бросился за ней, и сам упал с платформы. Очнулся в больнице, его спасли, благо упал в самом начале платформы, поезд уже затормозил. Когда он пришёл в себя, стал спрашивать про Катю, но никто никого не видел, и на рельсах он был один. Он так и не понял, была ли она наяву, или у него была галлюцинация.
А дальше скука, скука. Пристрастился к водке, он и раньше был не прочь, а теперь и не отказывал себе в желании забыться.
Прошло не одно десятилетие.
И вот недавно опять, знакомый голос, окликающий его.
– Паша подожди!
Он оглянулся, Катя. Совсем не постарела, такая же, как и 40 лет назад, только глаза грустные, нет в них той увлеченности и романтичности. В этот раз он и вообще не понял, о чем она говорила. Что-то про души, способные к переходу, про другой мир, про то что она сомневается, а это очень плохо, значит не сможет уйти из того мира в этот, или другой. Про то, что они растратили самое дорогое, без чего не живет душа, и не важно бессмертно ли тело, и что ей надо вернуть очарование, надо успеть.
Паша уснул, а когда проснулся никого не было. Он решил, что раз про душу, значит умирает, вот Катя его и зовёт.
Рита с Максом тихо ушли.
Дома Макс сказал.
– Надо сестру, ещё раз навестить, вдруг Катя и к ней приходила.
Мы ведь её расспрашивали совсем о другом времени.
– Да.– эхом ответила Рита. – Только давай, когда она дремать будет, мне так легче.
– Хорошо, мы её на лавочке задремлем. – улыбнулся Макс.
И действительно оказалось просто и удобно. И были они правы в своих догадках, Катя приходила к ней. Она с дочерью поехала на кладбище на сорок дней матери, и там на могилке увидела Катю. Катя совсем не изменилась, хотя уже столько лет прошло. Сестра решила сразу, что это видение от переутомления и горя, но Катя подошла и обняла её, прижала к себе и расплакалась, сказала.
– Совсем не так я себе всё представляла. Прости, что на похоронах не была. Подождите меня, я сейчас эти цветочки посажу, они очень живучие, и пойдём. Красивые, правда? – спросила Катя.
Но сестра никаких цветов не видела, о чём и сказала. Катя вздрогнула, зарыдала громче, и убежала. Когда сестра пришла в себя из оцепенения, дочь её спросила.
– Ты сама с собой разговаривала? Никого не было, а ты говорила.
– Да, сама с собой, устала очень. – ответила она.
– Интересно, давай завтра на могилку Катиной мамы сходим, цветы посмотрим.
Утром они сходили на кладбище. На могиле были те самые цветы. Рита их сразу узнала, издалека, они излучали таинственный свет. Когда Рита подошла поближе, она достала подвеску листик, чтобы сравнить. И камень её подвески и живые цветы, действительно, излучали похожий переливающийся свет, но всё-таки и цвета и форма листочков была разная. Рита грустно вздохнула.
А Макс сказал:
– Дальтоники.
– Кто дальтоники? – спросила Рита.
– Есть люди не воспринимающие какие-то цвета, и видимо, многие не видят свет другого мира. Что-то вроде местного дальтонизма.
– Ладно, а что теперь?
– Пойдём к Герману, расскажем ему, что нарыли. И заодно про город узнаем. Я так понимаю, что раз цветы мы увидели, то и поезд метро тоже увидим.
Герман выслушал их с явным удовольствием и интересом.
– Молодцы, честно говоря, не ожидал, что так много узнали, поверх наших.
Немного помолчал и добавил, глядя на Риту.
– Странно, что ты увидела цветы, и свет подвески.
– Почему странно? – удивились они оба.
– Потому что я, например, не вижу, и те колдуны, что этим делом занимались не видели. Оборотни и другие, которые связаны с иными мирами видят, да и то не все. Но ты ведь не оборотень, а телепат.
И тут Рита грустно сказала.
– Я уж и не знаю, кто я. Раньше я часто слышала Зов, а теперь и не помню, когда в последний раз.
– Ну тут я могу предположить, что это был мальчуган-птица. А то что не слышишь, так это нормально, Зов вообще-то слышат редко и только в начале. А теперь давайте я расскажу про город, что знаю. Вернее не что знаю, а что считается более или менее правдивым.
