отдела, кучковавшихся в курительной зоне снаружи, и резко остановилась, так как была сыта по горло пустой офисной болтовней. По правде говоря, я вообще не общалась с сотрудниками нашего банка, если не считать Дэна и, возможно, Хейли. Меня не интересовали ни автомобили партнеров, ни их каникулы на горнолыжных курортах, ни кто следующий на очереди за самым крупным бонусом, а сотрудников банка не интересовала ни я, ни моя захиревшая актерская карьера.
Я проскользнула мимо них за угол и поднялась по узкой пожарной лестнице на верхнюю площадку террасы на крыше. Холодный воздух действовал отрезвляюще, так же как и открывавшийся вид. Когда я поднялась на самый верх, то увидела мерцающие вдали белые огни Тауэрского моста и змеившуюся в восточном направлении, в сторону доков, реку. За моей спиной на том берегу возвышался небоскреб «Осколок», нижние этажи были окутаны тьмой, а макушка ярко светилась. Я закурила сигарету и глубоко затянулась, наслаждаясь одиночеством. Докурив, я сделала пару шагов вперед, поближе к парапету. Мне хотелось проверить, как близко я смогу подойти к краю, а заодно посмотреть на улицу внизу. Я всегда боялась высоты, у меня затряслись поджилки, тем не менее какое-то извращенное чувство упрямо гнало меня к самому краю. Будто я проверяла на вшивость свой мозг: сможет ли он остановить меня от прыжка? Мне когда-то говорили, что в этом-то и состоит настоящая причина головокружения.
Я подошла к ограждению и, ухватившись за перила, посмотрела вниз – и вот он, длинный отвесный обрыв. Мой желудок тут же сделал кульбит. А потом справа от себя краешком глаза я заметила ее. Женщину с темными волнистыми волосами. Она залезла на наклонное световое окно, перебралась через парапетное ограждение и теперь сидела, свесив ноги, на карнизе.
Поколебавшись, я крикнула:
– Эй! Не уверена, что тут стоит сидеть. – Когда она не ответила, я подошла поближе и, преодолевая головокружение, затараторила: – Я серьезно. Это небезопасно. Ты можешь упасть.
Она повернула голову и посмотрела на меня:
– Не могла бы ты просто… оставить меня в покое?
– Не думаю, что мне стоит это делать, – с некоторой заминкой ответила я.
– Я только хочу… Мне нужна всего лишь одна минута.
– А потом ты слезешь с карниза? – Повернувшись ко мне спиной, она покачала головой, и меня затрясло. – Если ты собираешься прыгнуть… Пожалуйста, не нужно этого делать. – (Она не ответила.) – Да ладно тебе! Наверняка все не так уж и плохо.
– Неужели? Давай поспорим! – произнесла она дрожащим, срывающимся голосом, взяла бутылку вина, стоявшую рядом с ней на парапете, и, откинув голову, сделала большой глоток.
– Может, хочешь об этом поговорить? – не сдавалась я.
– Тут не о чем говорить, – ответила она. – Я облажалась. Эпически облажалась.
– А как именно ты облажалась?
У нее затряслись плечи, она заплакала.
Тогда я поспешно сказала:
– Послушай, моя жизнь – сплошная катастрофа. Если кому и прыгать вниз, так это мне. – (Она не ответила.) – Нет, я серьезно. Я тридцативосьмилетняя безработная актриса – слеш – временная секретарша – слеш – девочка на побегушках. Я живу совершенно одна. А точнее, вдвоем с котом.
Она оглянулась:
– Так ты актриса?
– Ага, – облегченно кивнула я, довольная, что привлекла ее внимание. – Ну… пытаюсь ею стать.
– И в каких постановках ты участвовала?
– Да так, особенно ни в каких. Ты вряд ли о них слышала.
– А по телику тебя показывали?
– В одной рекламе. Да и то сто лет назад.
– Ну и в какой же?
– Магазина ковров. Я была женщиной на ковре-самолете. Той самой, которая влетела в окно и приземлилась прямо в гостиной какой-то пары. – (Она посмотрела на меня пустыми глазами.) – Угу. Ну да ладно. У меня давным-давно не было приличной работы. На мне висит долг в двадцать одну тысячу фунтов. Я ничего не умею. Разве что лицедействовать. Хотя нет. Я получила сертификат OCR, уровень два, по машинописи, но у меня хромает скорость, и я заработала RSI[1]. Поэтому в основном занимаюсь фотокопированием, сканированием и уничтожением документов. Что мне наверняка пригодится, – я продолжала болтать, – если я получу роль одуревшей от скуки временной секретарши. Хотя прямо сейчас все это безумная чертова скукотища! И знаешь что? Мои братья и сестры – семейные люди с детьми, и все они мультимиллионеры.
– Ты шутишь?
– Вовсе нет, – кивнула я. – Каждый из них. У них большие дома, хорошие машины, дизайнерские шмотки, шикарные каникулы. Они живут в сказке. А теперь посмотри на меня.
Женщина протянула мне бутылку с вином. Я сделала шаг вперед и взяла у нее бутылку.
– Они что, реально миллионеры?
– Реально. – Вытерев рукавом горлышко бутылки, я отхлебнула вина. – Я не шучу. Одна из моих сестер – владелица сети отелей. Мой старший брат разместил акции своей компании на фондовом рынке перед кризисом и заработал пятьдесят миллионов, за одну ночь превратившись из просто богатого в супербогатого человека.
– Ну а если они все такие богатые, почему не помогут тебе рассчитаться с долгами?
– Они сговорились и решили, что не будут этого делать. Они считают, я должна включить мозги и научиться сама себе помогать.
– Мило, – медленно кивнула она.
У меня завибрировал телефон. Я вытащила его из кармана и посмотрела на экран.
– Бойфренд? – спросила она.
– Всего-навсего «Амазон». Завтра доставка, – покачала я головой.
– А что ты заказала?
– Туфли, – ответила я, и она, снова кивнув, внезапно заплакала. – Если честно, чуть поздновато. Новые туфли нужны были мне для вечеринки. – После этих слов она заплакала еще горше, и я придвинулась чуть поближе. – Эй!
– По крайней мере, у тебя есть бойфренд, – всхлипнула она. – По крайней мере, у тебя есть чертов бойфренд!
– Что? – нахмурилась я. – С чего ты взяла, что у меня есть бойфренд?
– Сообщение, которое ты только что получила, – объяснила она.
– От «Амазон».
– Ох! Ага… О’кей. – (Интересно, когда она успела так набраться?) – А у тебя есть бойфренд?
Она сверлила меня глазами в ожидании ответа. И при этом ерзала на карнизе. Я запаниковала. Вообще-то, я собиралась сказать «нет», но не хотелось врать. Что, если Дэн отправится меня искать и поднимется на террасу?
– Типа того, – кивнула я.
– Что ты хочешь этим сказать? – фыркнула она.
– У меня кое-кто есть, – призналась я. – Но он, собственно, не мой бойфренд.
– Что значит – он, собственно, не твой бойфренд?
– Он женат, – замялась я и, встретив ее немигающий взгляд, добавила: – Теперь понимаешь? Катастрофа.
Минуту-другую она обдумывала мои слова. Ветер, подняв полу пальто незнакомки, стегнул ее по бедру. Поправив пальто, она спросила:
– А ты его любишь?
– Да.
– А он тебя?
