был найден на удивление быстро, и хотя составлял всего пятьдесят восемь тысяч рублей и пару сотен евро, братва была без ума от счастья. Ни Лычу, ни Шраму никогда в жизни не приходилось держать в руках и половины этой суммы.
– Эх, молодец Иваныч, молодец, – приговаривал Шрам. – На грамотное дело нас привел. Поднимемся сейчас.
– Не говори гоп, пока не перепрыгнул, баклан, – остудил его Лыч. – Глядишь, снова в крытую хату загремишь, да еще и за мокруху.
– Не загремишь, – успокоил его Иваныч, появляясь в коридоре с большим пластмассовым футляром. – Ну что, бойцы, готовы? Пора валить.
Они осторожно захлопнули дверь и стали быстро спускаться по лестнице. Похоже, все жильцы этого дома еще спали, и визит грабителей остался незамеченным.
* * *
Ноябрьское утро, в которое преступники попали через дверь черного хода, встретило их неприветливо. Начинался еще один питерский день – серый и сырой. Город с нетерпением ждал зимы. Лужи в грязных подворотнях уже затягивало по ночам тонким слоем льда.
– Подождите, братва, – прошептал Иваныч, когда они отошли от подъезда метров на триста. – Щас, одну секунду.
Он опустил футляр на асфальт и вытащил из кармана полупальто свой пистолет. Подельники молча наблюдали за тем, как их шеф меняет обойму.
– Авось пригодится, – сказал тот, снова запихивая волыну в карман.
Пробираясь дворами и маленькими улочками, минут через двадцать они дошли до Литейного. Проспект был совершенно безжизненным и пустым, и фигуры манекенов в витрине какого-то бутика казались какими-то зловещими.
– Так, нам немного вперед, а потом направо, – сказал Иваныч.
– А почему туда? – полушепотом спросил у него Лыч.
– Там нас тачка будет ждать. Мой кореш.
– А че он прямо сюда не подъедет?
– Да дрейфит, наверно. Короче, такой уговор.
– Ты, Лыч, вопросов не задавай, – вступил в разговор Шрам. – Иваныч, он, знаешь, за базар отвечает.
Они медленно двинули по проспекту, тишину которого лишь изредка нарушали одинокие такси. Дойдя до перекрестка, Иваныч незаметно взглянул на часы и, казалось, немного обеспокоился.
– Эх, давайте перекур небольшой, что ли, – Иваныч остановился прямо посреди тротуара. – А то я чуть утомился. Да и отлить бы не мешало.
Лыч совершенно резонно предложил свернуть в темную улочку, и вся их компания притаилась за расположенным на ней комком. Выкурили по сигарете. Зловонный дым смешался с запахом свежей мочи. Шрам пожалел о том, что водяру они уже оприходовали.
– Ладно, братва, по дороге в ночник заедем, – поднял ему настроение Иваныч.
– Да, а то душа, мать твою, просит.
– И дело замыть бы надо, – вторил Лыч своему компаньону.
Они снова шли по Литейному. Теперь Иваныч двинул малость быстрее, да и подельники от него не отставали. Мысль о заслуженном отдыхе после успешной работы бодрила их даже больше, чем холодный утренний воздух.
– Может, коньяку взять, а, корефан? – спросил у своего друга Шрам. – Сегодня и шикануть можно.
– Возьмем, без базаров, – согласился тот. – Греческого, нормального.
– А как делить будем, кстати? – спросил у Иваныча Лыч.
– Поровну. Все по понятиям, – ответил тот.
Друзья аж прямо обомлели. Они не ожидали от него такой щедрости.
– Ну, это штук по семь, если сдуть товар выгодно, – промолвил Шрам.
Повернув, они чуть ли не нос к носу столкнулись с милицейским патрулем. Молодой лейтенант с автоматом и два старшины медленно прогуливались по пустым улицам безо всякой надежды встретить там кого-нибудь, представляющего для них интерес.
Поэтому увидев троих мужиков с огромными сумками, милиционеры сразу поняли, что это их клиенты.
– Так, ребята, документики ваши! – ликующе вскрикнул лейтенант.
– Братва, уходим! – закричал Иваныч, увлекая за собой своих коллег.
– Стой, стрелять буду! – послышалось у них за спиной.
Вернувшись на Литейный, они тут же свернули в одну из подворотен. Там как раз шло какое-то грандиозное строительство, и дворик слева от входа перегораживал высокий забор.
Дальше идти было некуда. Прятаться – негде. Ткнувшись в пару обеспеченных домофонами подъездных дверей, подельники это сразу себе уяснили.
– Ну, шеф, что делать будем? – нервно прошептал Шрам. Даже до его неразвитого сознания дошло, что положение их незавидное.
– Братва, не ссыте! – приободрил их Иваныч. – Завалим ментов, и весь базар.
Ответом ему были глаза подельников, полные ужаса. Но другого выхода у них, похоже, и правда не было. Не попадать же снова на нары.
Патруль был уже совсем близко. Из подворотни слышались голоса:
– Так, Вась, ты стреляй сразу. Предупредительный в воздух, а потом…
– Сейчас я подмогу вызову…
– Здесь они, здесь, никуда не денутся…
До встречи оставались считанные секунды.
– Так, Лыч, первый – твой, – скомандовал Иваныч. – Я беру остальных.
Не успел он отступить и укрыться за трансформаторной будкой, как из подворотни появился первый старшина.
– Эй, они здесь! – крикнул он своим, чуть от него отставшим. – А ну стоять!
Расстояние между ними не составляло и пяти метров, поэтому Лыч не мог промахнуться. Схватившись рукой за грудь, милиционер стал оседать в лужу.
– Ага, сука, получил! – воскликнул Лыч, но очередь из автомата лейтенанта уложила его на месте.
– Выходи руки за голову! – истошно вопил лейтер, появившись из подворотни с «калашником» наперевес.
Угол обстрела был выбран Иванычем так удачно, что преимущество оказалось явно не на стороне милиционера. Последний так и не понял, откуда вылетели те две меткие и беззвучные пули, которые оборвали его жизнь.
Иваныч тут же бросился в подворотню. Второй старшина что-то кричал в свою рацию. Убийца прицелился.
Один щелчок, потом еще и еще… Старшина, на лице которого все еще отражался испуг, схватился за сердце и осел на землю.
– Ну, Шрам, кажись готово, – голос Иваныча глухо резонировал в стенах подворотни. – Собирай вещички, мы сваливаем.
Шраму было явно не по себе. Ничего похожего на то, что произошло за последнюю минуту, он в жизни никогда не видел.
– А Лыч? С ним что?
– Ну, брат, мы за него отомстили, – негромко произнес Иваныч. – Положил
