протонотария Стефана Сгуропула — императору Алексею II[48]; описание бедствий, скитаний и путешествий тавулярия и хартофилака, ритора Андрея Ливадина (середина XIV в.)[49]; экфраса (описание) Трапезунда византийского ритора XV в. Иоанна Евгеника[50] и, наконец, Гороскоп 1336 г., составленный в Трапезунде и содержащий интересную информацию о трапезундском обществе того, времени[51].
Б. Византийского происхождения. Прежде всего это произведения крупнейших. византийских хронистов и историков XIII–XV вв.: Никиты Хониата, Георгия Пахимера, Никифора Григоры, Иоанна VI Кантакузина, Халкокондила, Дуки, Критовула, Сфрандзи[52], краткие и анонимные греческие хроники XIII–XVI вв.[53]. маргиналии рукописей исторического содержания[54].
В. Западноевропейские. Венецианские[55], генуэзские[56], флорентийские[57], французские[58] хроники и истории, книги путешествий и путеводители по странам[59], в которых приведены действительные, или (иногда, как в отдельных пассажах у Мандевиля) вымышленные, или преувеличенные факты из жизни и истории причерноморских областей.
VI. Восточные источники
А. Османские кадастры Южного Черноморья конца XV–XVI в. дают материалы для реконструкции имущественных и социальных отношений на Понте при Великих Комнинах. Это ценнейшие и пока еще недостаточно использованные и в массе своей неопубликованные источники. Мы опирались на частичные издания и результаты их исследования османистами. Эволюцию и преемственность экономических процессов можно проследить по османскому законодательству конца XV–XVI в.[60]. Была изучена также большая группа исторических произведений и трудов географов: арабских[61], персидских[62], турецких[63]. В них содержится важный материал о состоянии торговых связей, развитии городов, по истории мусульманских владений в Южном Причерноморье и прилегающих к нему районах.
VII. Армянские и грузинские источники
Привлечены в основном некоторые хроники, памятные записи и агиографические произведения, дающие информацию о Южном Причерноморье в XIII–XV вв.[64]
VIII. Славянские источники
Дают дополнительный материал о торговых и политических связях в регионе[65].
Завершая обзор источников, укажем, что используемые материалы весьма неравномерно освещают разные аспекты поставленных выше проблем. Приходится обращаться к большим комплексам разнородных материалов. Неблагоприятным обстоятельством является малочисленность экономических источников южночерноморского происхождения: архивы городов региона погибли еще во времена средневековья. Мы располагаем лишь парой десятков нотариальных актов, составленных в Трапезунде и других городах, часть которых была найдена нами в Венецианском архиве. Правда, отчасти эти недостатки восполняются хорошо сохранившимися материалами каффинского происхождения (массариями и др.). Фрагментарность сведений о ремесле и почти полное отсутствие данных о его организации в городах Южного Причерноморья, а также о внутреннем рынке создают, пожалуй, наиболее ощутимую и пока не восполнимую лакуну в наших знаниях о товарном производстве в регионе. Несмотря на эти сложности комплексное использование разнородных источников позволяет осветить проблемы развития итальянской и местной торговли в Южном Причерноморье.
Историографический обзор
Изучение истории итальянской торговли на Леванте в средние века имеет богатые историографические традиции[66]. В XVIII — начале XX в. трудами отечественных (Г. 3. Байер, Η. М. Карамзин, Ф. К. Брун, А. Л. Бертье-Делагард, Μ. М. Ковалевский, П. И. Кеппен, Л. П. Колли, М. Волков, Η. Н. Мурзакевич, Е. Д. Фелиции, В. Н. Юргевич, Н. Л. Эрнст и др.) и иностранных (Дж. Одорико, П. Семино, Г. Деппан, Дж. Ceppa, М. да Канале, Э. де ля Примодэ, Э. Муральт, Ш. М. де Сент-Мари, Г. Беркет, Л. Серристори, Дж. Б. Даль Лаго, К. Хопф, Л. Саули, А. Шаубе, В. Гейд, Г. Тафель, Г. Томас, Л. Бельграно, К. Дезимони, Ч. Империале и др.) ученых была заложена прочная основа изучения итальянской (в первую очередь генуэзской) торговли и колонизации Причерноморья. Был выявлен большой комплекс источников, началось их издание, а также исследование археологических памятников. Основное внимание в исследованиях уделялось Северному Причерноморью и крупнейшим генуэзским колониям — Каффе и Пере. С присоединением Крыма к России в 1783 г. интерес к истории генуэзских поселений в Крыму возрос в отечественной историографии. А для французских, и особенно итальянских, историков в эпоху формирования колониальной системы этих государств поиски корней и истоков этой системы приводили наряду с выявлением нового фактического материала и к апологетическим оценкам «цивилизаторской миссии» итальянских купцов и мореплавателей в Причерноморских областях. Такая тенденция усилилась в годы Крымской войны и сразу после нее и нашла отражение, в частности, в работе М. да Канале об истории Крыма[67].
Историки конца XVIII — первой половины XIX в. сумели должным образом оценить значение Южного Черноморья в системе торговли итальянских морских республик. Дж. Фильязи, например, обратил внимание на активную венецианскую торговлю в Трапезунде и один из первых указал на ее регулярность и выгодность для местных жителей[68]. Г. Деппан развил эту мысль, продемонстрировав, что генуэзцы, владея Каффой, вполне осознавали торговое значение Трапезундской империи и вели там оживленную коммерцию[69]. Л. Саули называл Трапезунд и Синоп богатыми эмпориями, откуда открывался доступ во внутренние провинции Азии[70]. Историк Лигурии Дж. Ceppa был одним из первых, кто знакомил западноевропейского читателя с достижениями русской историографии в изучении Причерноморья, остановившись, в частности, на работах Η. М. Карамзина, С. Сестренцевича-Богуша и др.[71] Э. де ля Примодэ сделал попытку сравнительной оценки венецианской и генуэзской торговли в Причерноморье[72]. Однако эти и другие наблюдения, касающиеся Южного Черноморья, оставались отдельными и достаточно случайными суждениями, которые не основывались на специальном изучении факторий Понта и Пафлагонии.
Распространение позитивистских воззрений привело к более основательному анализу материала источников, к более дифференцированным оценкам итальянского присутствия на черноморских берегах. Наиболее крупным достижением в изучении средиземноморской торговли в целом явилось двухтомное сочинение немецкого ученого В. Гейда[73]. Оно не утратило значения и в наши дни. Использовав большое число открытых и опубликованных к тому времени источников, Гейд впервые дал краткую характеристику итальянских факторий Южного Причерноморья и состояния торговли в них. Труд Гейда был продолжен А. Шаубе, написавшим историю средиземноморской торговли до середины XIII в.[74] После Гейда и Шаубе изучение темы пошло по двум направлениям: 1) исследование средневековой торговли как таковой, ее институтов прежде всего с историко-юридической и финансово-технической точек зрения[75] и 2) историко-политические штудии, главным образом многовековой борьбы Венеции и Генуи на Леванте, а также османской проблемы для итальянских республик[76]. И то, и другое направление лишь косвенно затрагивали Южное Причерноморье как объект исследования.
Вторая половина XIX — начало XX в. были отмечены интенсивной работой по выявлению и публикации новых источников, чему способствовала деятельность созданных в это время в Италии и России обществ по изучению истории, особенно Одесского общества истории и древностей (основано в 1839 г.) и Лигурийского общества
