Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
признай, что была невнимательна, и, может, он передумает.
Как только оконная рама опускается за Сойером, я тут же беру телефон и нахожу в соцсети профиль Мишель, с которой он собрался на свидание. Судя по фотографиям, она все лето провела в лагере от киношколы. Вот и завела бы там себе парня. Зачем ей понадобился именно Сойер? У Мишель милые ямочки на щеках, длинные ноги, а каштановые волосы всегда собраны в пучок, как у балерины. Может, Сойеру нравится, когда девушка носит такую прическу?
Отложив телефон, я подхожу к зеркалу и собираю окрашенные светлые пряди на макушке: тут же открываются оттопыренные уши, которых я стесняюсь. Во время выступления нашей команды я всегда очень переживаю из-за того, что волосы должны быть завязаны в тугой пучок или хвост. Мама говорит, что я сама себе придумала комплекс, но я же не слепая.
Она милая и красивая.
Интересно, Сойер считает меня красивой? Саму себя я конечно же не считаю уродиной, хотя бывают плохие дни, когда мне хочется надеть пакет на голову, но такое случается редко. Щеки усыпаны веснушками из-за агрессивного летнего солнца, но они скоро заметно посветлеют. Зубы ровные благодаря брекетам, которые наконец-то сняли зимой. Грудью я особо похвастаться не могу, но у Мишель она тоже маленькая.
Может, дело в высоком росте? Мишель тонкая и вытянутая, как струна гитары. А Сойер называет меня Гномиком с тех самых пор, как нам стукнуло по четырнадцать и он начал вытягиваться в росте со скоростью взлетающего боинга.
Она милая и красивая.
Настроение испорчено.
Жаль, что в университетах нет факультета безответной любви, учитывая мой многолетний опыт, меня бы приняли сразу, выдав грант и пачку салфеток, чтобы вытереть слезы.
Глава 2
– Думаете, буквы достаточно хорошо видно? – Мама отходит в сторону, чтобы взглянуть на приветственную табличку в руках папы. «Добро пожаловать в Гамильтон-Тауншип, округ Мерсер, Фелисити!» Я все еще не понимаю, почему нельзя было обойтись простым «Гамильтон». – Боюсь, как бы мы не пропустили и не потеряли бедную девочку.
– Табличку видно даже из космоса, Кора. – Папа устало вздыхает. – Не мельтеши, стой спокойно.
– Райли, держи цветы аккуратнее. – Одного замечания недостаточно, и мама сама поправляет небольшой букет альстромерий в моей руке. – Вот так, не болтай ими из стороны в сторону, это не маятник.
– Как бы она не перегорела через пару дней, – тихо говорит мне папа.
Я усмехаюсь, молча соглашаясь. Мама всегда увлекается новым делом, хватаясь за него с ярым рвением, но ее пыл быстро угасает, и появляется другой интерес. Она записалась на аэробику, купив в придачу несколько дорогих спортивных костюмов, видеокурс от Джиллиан Майклс[1] и даже велотренажер. Спустя две недели она забросила тренировки, а тренажер в гостиной мы уже давно используем как вешалку. Так же было и с кулинарными курсами, где мама набрала дорогой посуды и техники, которой почти не пользуется. Это буквально шопоголизм в мире хобби. Папа шутит, что у мамы синдром гиперактивности, но врач это не подтвердил. А недавно она сделала каре и покрасила светло-рыжие волосы в более насыщенный оттенок, отчего стала похожа на маленький факел, который теперь мельтешит по залу ожидания.
– Смотрите, это, наверное, она. – Мама указывает на эскалатор и взмахивает рукой. – Подними табличку выше, Итан!
С эскалатора нам неуверенно машет худощавая девушка. Русые волосы заплетены в две длинные косички, не по погоде теплая парка горчичного цвета, на плече – рюкзак из брезентовой ткани, а из-под длинной юбки виднеются грубые ботинки.
– Добро пожаловать, Фелисити! – Мама крепко обнимает ее, как только та останавливается напротив. – Как долетела?
– Спасибо, миссис Беннет, все хорошо, – отвечает девушка с приятным британским акцентом. – И можно просто Фелис.
– Где твой багаж?
Фелис подтягивает лямку рюкзака на плече:
– Это все.
– Если бы наша Райли поехала учиться на семестр за границу, то пришлось бы отправлять вещи грузовым судном, – со смехом говорит папа.
– И понадобился бы не один заход, – отвечаю я и протягиваю букет Фелисити, а затем коротко обнимаю ее. – Добро пожаловать в наш сумасшедший дом.
Тонкие губы расплываются в смущенной улыбке, Фелис явно стесняется. Оно и понятно. Да и вся она кажется какой-то хрупкой. То ли на ней сказалась усталость после перелета, то ли в Манчестере почти не бывает солнца, но ее кожа болезненно-бледная. Щеки впалые, с острыми скулами, отчего карие глаза кажутся слишком большими. Голова опущена.
Глядя под ноги, Фелисити тихо благодарит папу, когда тот забирает рюкзак с ее плеча. Она сжимает букет в пальцах, и я обращаю внимание на короткие ухоженные ногти без лака.
– Ну, – мама треплет девушку по плечу, – как там дела у королевской семьи?
В ответ Фелисити лишь растерянно пожимает плечами.
Всю дорогу до дома мама с энтузиазмом спрашивает об Англии, «Фиш-энд-чипс» и Дэвиде Бекхэме. И чем больше вопросов она задает, тем сильнее начинает казаться, что наша гостья не выдержит и сбежит из дома посреди ночи.
Наш двухэтажный светлый дом ничем не выделяется из ряда остальных по улице, но Фелисити осматривает все с восхищением. Мы идем по подъездной дорожке, и я мельком смотрю в сторону дома Сойера. Окно его комнаты расположено прямо напротив моего. Интересно, он уже проснулся?
Как только мы заходим в прохладный холл, я забираю рюкзак Фелис и иду наверх, чтобы показать ей комнату.
– Моя дверь соседняя, у нас будет общая ванная. – Я опускаю вещи на пушистый плед. – Там куча кремов и средств по уходу за волосами, бери все, что хочешь.
– Тут так красиво.
Застыв рядом с компьютерным столом, она рассматривает набор маркеров, ручек и большую стопку чистых тетрадей.
– Здесь все твое, мы с мамой ездили на днях в магазин, взяли все необходимое для учебы. Надеюсь, ты не против, что я отговорила ее от розовых тетрадей, потому что это, – я указываю на светильник в виде фламинго и плюшевый светло-розовый чехол на стуле, – уже слишком.
– Мне все очень нравится, правда, спасибо.
Присев на край кровати, она с восторгом оглядывает комнату, словно ее поселили в номер пятизвездочного отеля.
Внезапно мне становится сильно жаль Фелисити – оказаться на целый семестр вдали от дома, в месте, где ты никого не знаешь, и начинать все заново. Ужасно.
– Если захочешь выплакаться кому-то из-за того, что сильно скучаешь по дому, то я всегда готова выслушать и поработать жилеткой.
– По дому я скучать точно не буду, – впервые за короткое время нашего знакомства ее голос звучит не робко, а уверенно
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
