Голова от него потом болит.
— Согласна, поддерживаю твой выбор. Молодой человек, будьте добры… — мы подняли глаза и уставились в спину бармена: длинные белые волосы свободно спадали по его плечам. Мы переглянулись… Ну нет. Опять? А, когда повернулись, уже ничего не было, перед нами во все тридцать два зуба улыбался бармен- темноволосый молодой человек, невысокого роста.
Заказав в итоге коньяк и вино для девчонок, мы поспешили за свой столик. А там:
— Милка! — взвизгнула Варя и вихрем понеслась к подружкам. У столика уже обнимались девчонки и приехавшая Мила: высокая, стройная, волосы цвета горького шоколада, уложенные в идеальное каре, задорная улыбка и немного грустные зеленые глаза. Уверена, реши Мила строить карьеру модели, агентства бы перегрызлись за неё.
— Ну здравствуй, Аленка! Рада встрече!
— И я очень рада! — похоже, я начинаю привыкать к обнимашкам. До этого как-то не было у меня близких подруг. Точнее была, но со временем появились непреодолимые разногласия, и мы так и не смогли справиться с ними. А кто может ранить больнее всего? Только тот, кто хорошо знает, куда бить. Поэтому наш разрыв был очень тяжелым для меня, и впредь я предпочла не подпускать никого близко в свою жизнь. Но с этими девчонками все пошло не так. Я и сама не заметила, как из простого общения выросла большая и крепкая дружба.
— Все, хватит уже меня обнимать. Есть хочу! Нет не так, жрать! Чего там у вас, давайте скорее! — Мила уселась во главе стола и рассматривала то, что нам уже успели принести, — О, рыбка, мои ж вы хорошие… — она с нежностью посмотрела на девчонок, — Помните, что я люблю!
— Ну что, раз все в сборе, — поднялась Василиса с бокалом, — Тогда наш первый традиционный тост — за нашего Муза!
— Может мужа? — переспросила я.
— Нееет, — протянула Катя, — за нашего Муза, идейного вдохновителя!
Видя все ещё мой вопросительный взгляд, Варя пояснила:
— За Создателя! Если б не его история, то мы бы не подружились с вами. Поэтому неизменно первый тост всегда за него, да, девчонки? — она окинула подруг взглядом и те кивнули, подтверждая.
— Отличная традиция, мне нравится. За Муза! — подняла я бокал.
С момента приезда Мила была грустна, и Варя поинтересовалась у подруги:
— Как ты доехала? Как муж тебя отпустил?
Все мы знали, что муж у Милы очень ревнив и с каждым годом отпускал ее все менее и менее охотно. Его бы воля, он закрыл ее дома и никуда не выпускал.
— Ой, не спрашивайте. Похоже, нет у меня больше мужа. Вчера как билеты увидел, сказал: «Выбирай, кто тебе дороже — я или ведьмы твои». Ну вы ж меня знаете, я тоже не стала молчать, говорю: «Мужа я себе могу и другого найти, а вот таких подруг больше нет!»
— Зря ты Милка… — Маша с осуждением покачала головой, — Знаешь же, что он ревнивый.
— Да знаю я, только достал он, девочки! Ну сил моих больше нет! Короткую юбку не надевай, косметику не бери, чтоб в девять дома была… Ну как я ему в девять домой приду, если я до восьми работаю, а транспорт наш ходит фиг знает как? А? Вот скажите мне! — Мила обвела нас всех взглядом, — Я так устала. А, может, и к лучшему это. Он вчера дверью хлопнул, сказал: «Раз так, то и скатертью дорожка.» Ай… — она в сердцах махнула рукой. — Наливайте уже.
— А я вот думаю, что Милка права. Разве можно так? Хочешь, чтоб она дома вовремя была — так возьми и встреть с работы! Так нет же, ленивая задница, сидит дома, телек смотрит! — Варя как всегда говорила то, что думает, — Загнал Милку в жёсткие рамки, то нельзя, это… Это не жизнь. Безобразие какое-то.
— Да уж какое там безобразие, с таким-то контролем? — хохотнула Катя.
— А чего это за тем столиком так на нас косятся? — удивилась Мила, глядя на Илью и компанию.
Мы дружно рассмеялись:
— Это им Варя мужское бессилие пообещала устроить. — усмехнулась Катя.
— Чего? Чем вы тут без меня занимались? — и под дружеское ржание Маша пересказала наши дневные приключения.
На сцене тем временем расположились музыканты, и началась вечерняя программа. Репертуар был стандартный, ближе к шансону, чему немалым образом способствовала публика. Взять хотя бы компанию за столиком у камина: четверо мужчин, сплошь покрытые наколками, угрюмые лица, спрятанные за густыми бородами.
Уже вовсю принимались заказы на исполнение, и с заговорщическим видом Катя направилась к гитаристу, который принимал заявки. Она что-то горячо шептала ему на ухо, активно жестикулируя, гитарист мотал головой, как-то косо смотря в нашу сторону, и явно не хотел уступать нашей подруге. Но когда ее это останавливало? Наконец он сдался и объявил:
— Дорогие друзья, минуточку вашего внимания. Обычно у нас так не принято, но эта прекрасная девушка была так настойчива… — тут он усмехнулся и посмотрел на Катюшу так выразительно, — Что мы решили сделать исключение. Итак, встречайте, только сегодня и только сейчас для вас поёт Екатерина! «Гуляй Шальная императрица»!
Присутствующие в зале оторвались от своих тарелок и с интересом уставились на сцену. Тем временем зазвучали первые аккорды и низким приятным голосом Катюша начала петь:
— Будуар императрицы повидал немало на своём веку…
Маша и Василиса вскочили первыми, за ними не смогли усидеть мы все, и уже припев мы пели хором — Катя на сцене, а мы, стоя рядом.
Если первый куплет зал слушал молча, на втором некоторые начали хлопать в такт, то конец песни пели хором все присутствующие. Даже мужчины в наколках не возражали против смены репертуара. Под бурные аплодисменты мы покинули сцену и вернулись за стол.
— Девчонки, за нас! Как я вас люблю! — Катя подняла свой бокал, — Мы такие разные и все-таки мы вместе! Ура!
Мы дружно чокнулись и выпили.
— А помните, как Катя заставила уличного музыканта прошлым летом «Императрицу» на гитаре играть? — рассмеялась Варя, — Да, только тебе такое могло в голову прийти.
— Зато весело было, — улыбнулась Катя, — Да и ему не помешало свой репертуар разнообразить.
Вечер набирал свои обороты, первые танцующие парочки топтались на танцполе. Несколько раз подходили и к нашему столику, но мы неизменно отказывались. Слишком давно не виделись и не могли наговориться.
— И вот чего этому козлу надо, а? — недоумевала Варя, — Вот все при ней, девка умная, красивая, стройная даже. Блондинка.
— Ага, умница, красавица, спортсменка и комсомолка, — поддакнула я, — Варь, мозгов ему не хватало. Это ж надо Катюшу нашу променять.
— Не, не мозгов. У него явно со
