это не то… Маш! Мария! Да не вырывайся, ты, черт возьми!
— Ты плохо умеешь извиняться, Князев. Или это только со мной? Со своей… Этой девкой ты, похоже, прекрасно с этим справляешься.
— Маша. Я прошу тебя.
— Перестань!
Меня дергает, когда Марк наклоняется к моему лицу.
Фу, какая мерзость! От него пахнет чужими духами! И… Не только духами! Этой женщиной!
Это чувствуется так отчетливо, что я задыхаюсь.
Он ведь целовал ее.
А теперь… Теперь смеет произносить мое имя этими губами? И приближается ими к моим!
— Маша, давай ты успокоишься и мы просто поговорим.
— Нет, Князев. Со своей Ликой теперь разговаривай! Или с ней не до разговоров, да? А меня оставь в покое. Я от тебя ухожу!
— Тебе некуда идти, Маш.
— Даже так? Спасибо, что напомнил мне, что я всего лишь тень успешного мужа! И больше никто!
— Маша. Ну зачем ты.
Он взъерошивает волосы. Его губы по-мальчишески растерянно выгибаются.
А мне больно. До костей. До мяса и каждого нерва.
Как я любила когда — то вот это его выражение лица! Да черт! В Князеве я любила все. Всегда. Каждую черточку. Могла по ночам просто проснуться и рассматривать. Каждый жест. Каждую его интонацию!
Он был для меня всем! Всем моим миром!
И теперь этот мир рушится. Крошится на острые осколки. Мне даже дышать больно и с каждой секундой, с каждым вздохом и с каждым его словом я режусь. Они впиваются внутрь меня. Все глубже и глубже.
Глава 3
— Отпусти меня, Марк. Неужели ты не понимаешь? Я тебя видеть после этого не могу!
— Это ты, Маша, мне кажется, совсем ничего не понимаешь. Ты. Моя. Жена. Я не собирался разводится, когда женился на тебе. И отпускать тебя сейчас я тоже. Не собираюсь!
— Будешь держать насильно?
— Посмотрим. А пока… Иван! Кого-то из охраны позови. Геннадия лучше всего.
— Ты совсем с ума сошел? Ты меня что? Под охраной еще и держать будешь?
Я не узнаю своего мужа.
Своего нежного и часто веселого Марка.
Сейчас передо мной… Какой-то безжалостный тиран, который не слышит и не понимает слов!
Ни слов, ни чувств! Только свои желания!
Ярость закипает во мне так сильно, что даже перекрывает боль от его измены!
— Он отвезет тебя домой, Мария, — цедит Марк сквозь сжатые зубы. — И проследит, чтобы ты… Не наделала глупостей.
— Это каких? Например, не переспала с кем-нибудь? Ну, чтобы наш сегодняшний праздник уже окончательно удался!
— Не смей.
Князев яростно полыхает глазами. Наклоняется прямо над моим лицом, и я вижу, как почернел его взгляд. Сжимает пальцами мой подбородок.
— Не смей даже думать о таком, Мария! Ты. Моя. Жена, черт возьми!
— Ну тебе же это не мешает! Похоже, в твоем понимании верность в брак не входит, так, Князев?
Долго смотрит на меня нечитаемым взглядом. Сжимает челюсти и медленно выпускает сквозь них воздух.
— Поезжай с Геннадием, Мария, — чеканит так, как будто впечатывает меня в этот асфальт у дороги. — Давай не устраивать сейчас сцен. Ты все равно поедешь с ним. По-хорошему, или… Или иначе! Ты успокоишься, я закончу в делами и мы поговорим.
— Ты не будешь вечно держать меня силой!
— Я отпускаю сейчас твою руку. И ты идешь за ним. Поняла?
Киваю, тут же выдергивая руку, как только его хватка ослабевает.
По его глазам вижу.
Он не остановится. Если я не послушаюсь, его охрана просто скрутит меня и запихнет в эту чертову машину, которую уже подогнали.
Громко хлопаю дверью, усаживаясь на переднее сидение.
Слышу щелчок блокировки сразу же, как сажусь.
— Мария Владимировна, — Геннадий вздыхает, поворачиваясь ко мне.
— Я вас очень прошу. Давайте без побегов и без прочих… Ненужных вещей. Я вас уважаю и не хочу применять… Методы охраны. Мы спокойно доедем, а после вы подниметесь в вашу квартиру. Хорошо?
— А дальше что? Ты будешь стоять под дверью и меня охранять? Чтобы не сбежала.
На меня вдруг накатывает смертельная усталость. Даже становится как-то… Все равно.
— Дальше по приказу Марка Давидовича. Как он распорядится.
— Хорошо, Геннадий. Я не стану сбегать.
Пока, — добавляю мысленно.
Но об этом никому говорить не обязательно.
Или Марк всерьез думает, что я просто успокоюсь? И все? Забуду обо всем и дальше, как любящая жена буду дожидаться его по вечерам с его поздних переговоров? Которые так часто затягиваются за полночь? И теперь я прекрасно понимаю, что они проходят совсем не скучно и в горизонтальной плоскости! А я, дурочка, еще и переживала, что Марк так сильно устает! Не высыпается! Вечно занят!
Встречать его с поцелуями, как раньше?
Готовить ему его любимые блюда по три раза на день? Стирать и гладить его вещи?
Серьезно?
Может, он еще и думает, что я собираюсь лечь с ним в одну постель?
— Скажи мне, Геннадий, — выдыхаю упавшим голосом. — Ты… Знал?
Глупо делать вид, что это просто ссора между мужем и женой. Наверняка они знали, кто бывает с Марком в нашей ВИП кабинке.
В нашей, черт побери! От этого становиться почему-то так больно!
А если кто-то еще и не догадывался о похождениях моего верного супруга, то эта Лика сегодня устроила такой концерт, мимо которого не прошел бы даже слепой.
Геннадий коротко кивает, смотря на дорогу, а после поворачивается ко мне.
Он смотрит на меня с сочувствием.
А я отворачиваюсь, закусывая губу до крови.
Не хочу, чтоб меня еще и жалели! Не могу этого вынести! Это последняя капля, которая меня просто добьет!
Быстро выхожу из машины и запираюсь в квартире на все замки.
