касается его старшего брата, Шона, надеюсь, что он ещё покажется, хотя его невозможно оторвать от бесконечных видеоигр. Ты ведь знаешь, как это бывает.
Мне вообще не хватало времени на видеоигры или телевизор… точнее, раньше не хватало – но я всё равно кивнула.
– И больше на острове никто не живёт?
– Никто, – сказала Мелинда. – Пока вы здесь, он остаётся вашим личным раем.
Меня покоробило это слово. Рай – одно из возможных мест, куда я должна была попасть после смерти, но не попала. И каким бы великолепным ни был этот остров, он не мог стать для меня раем без погружений в воду. Не говоря уже о том, что в раю не место необъяснимому издевательскому смеху, который я услышала в лесу. Это могла оказаться птица – я понимала, что в джунглях водятся самые странные виды, – но это не делало перспективу слышать этот смех в течение двух недель более приятной.
На пороге возник костлявый белобрысый мальчишка с моим чемоданом. Он оказался сантиметров на пять ниже меня, и судя по тому, как он переминался босыми ногами, ему было не по себе.
– А вот и он! – воскликнула Мелинда. – Адди, это Билли.
– Приятно познакомиться, – сказала я.
– И мне. – Его веснушчатая физиономия залилась краской. – Куда это поставить?
– Можно на кровать, спасибо. – Я не привыкла, чтобы меня обслуживали другие люди, и, наверное, полагалось дать ему чаевые, но почему-то мне показалось это неправильным.
Билли с натугой поднял чемодан, прежде чем плюхнул его на кровать, так что заскрипели пружины. Он театральным жестом вытер пот со лба.
– Ты что, возишь в нём кирпичи?
– Билли! – одёрнула его мать, но я не удержалась от смеха – пожалуй, первого настоящего смеха после катастрофы.
Не кашляй!
– Ну, вообще-то я привезла специальное оборудование для кузницы, – ухмыльнулась я. – У вас ведь здесь найдётся приличная наковальня?
– Спрашиваешь! – расхохотался Билли. – Она внизу, на площадке для сквоша.
– Адди, здесь нет ни площадки для сквоша, ни наковальни. – Мелинда закатила глаза. – Надеюсь, это не станет проблемой?
– Определённо нет. – Пожалуй, я бы выкашляла себе все лёгкие, если бы попыталась играть в сквош. – А в чемодане у меня кое-какие проекты, которыми я собираюсь заняться здесь, пока нет интернета.
Мой психотерапевт советовал отнестись к этой поездке как к возможности выяснить, кто я такая на самом деле – то есть та часть меня, которая не является ныряльщицей. И хотя я сомневалась, что такая часть вообще существует, я привезла кое-что для таких занятий, на которые у меня обычно не хватало времени. Альбом и набор цветных фломастеров. Наполовину выполненную вышивку, над которой было легко представить себя персонажем романа Джейн Остин. Рабочие тетради для изучения французского, немецкого и китайского языков. Набор для оригами. Руководство для садовода… Проблема заключалась в том, что я не особо разбиралась ни в одном из этих дел, и вместо того, чтобы успокаивать меня, они вызывали приступы сильной тревоги. Мама считала, что мне просто не хватает терпения, но при одной мысли о том, что я такая нетерпеливая, я впадала в депрессию.
– На маяке у нас есть самый медленный в мире интернет – если тебе понадобится, – сказал Билли. И хотя он всё это время не двинулся с места, его ноги пребывали в непрерывном движении.
– Круто, спасибо, – сказала я, и он снова покраснел. Что-то запищало у него в кармане, и он вытащил рацию.
– Да, слушаю, – ответил он.
Послышались помехи и какие-то слова, неразборчивые из-за треска в эфире.
– Сейчас буду. – Билли пожал плечами и спрятал уоки-токи в карман.
– Просто крикни нам, если что-то понадобится, – улыбнулась Мелинда. – Ах да, тут на днях для тебя пришла открытка. Она на столике у кровати.
Я взглянула на открытку и почувствовала, как похолодело внутри.
– Большое спасибо.
– Увидимся, – сказал Билли.
Наконец все ушли, и я вытерла кровь на полу. Потом взяла открытку и легла на кровать. Это была фотография золотых песчаных гор над безбрежным бирюзовым морем. И в самом центре океана темнела глубокая синяя дыра.
Внизу стояла подпись: «Дахаб».
Обе мои лучшие подруги, Иви и Миа, сейчас тренировались в Египте: на весь июль у них были запланированы погружения с нашим тренером. Я тоже должна была нырять с ними. Но вместо этого я умерла и теперь оказалась в аду. Стараясь справиться с тошнотворным отчаянием, я перевернула открытку.
Здесь всё бесподобно, но мы успеваем только есть, спать и тренироваться. Хоть бы Грант дал нам свободный уик-энд, чтобы осмотреться!
Но без тебя всё не так.
Ужасно скучаем без тебя!
И+М
Я отдала бы что угодно, чтобы оказаться сейчас в Дахабе – пусть даже без свободного времени на достопримечательности и красоты побережья. Иви и Миа были не просто моими лучшими подругами, но и самыми жестокими соперницами, и с каждым днём пропасть между нами только росла. Я прикована к этому острову и не знаю, чем занять своё время, а они становятся сильнее и выносливее. Грант утверждал, что одна из нас непременно побьёт мировой рекорд, и это должна была быть я. Но с таким отставанием мне ничего не светит.
С горьким вздохом я отбросила открытку прочь, и она спланировала под шкаф. Закрыв глаза и представив себя на берегу в Египте, я проделала цикл дыхательных упражнений, которые вроде бы должны были помогать восстанавливаться лёгким, но вместо этого лишний раз напоминали, в какое жалкое подобие себя прежней я превратилась.
* * *
На ужин мы ели холодное куриное жаркое и картофельный салат, заботливо припасённые Мелиндой в холодильнике с парой бутылок ледяного белого вина. Дэвид с мамой едва успели одолеть половину первой бутылки, с удобством расположившись за стеклянным столиком на краю террасы. Деревянная лестница вела с нашего утёса к узкой полосе пляжа, неразличимого из-за края скалы. Морской бриз почти полностью развеял цветочные ароматы, но воздух по-прежнему оставался настолько влажным, что вызывал у меня кашель.
– Ты была права насчёт этого места, Керри. – Дэвид чокнулся своим бокалом с мамой и снова откинулся в кресле. – Я уже помолодел на десять лет.
– Я заметила. – От маминой игривой улыбки у меня всё сжалось внутри. Эта поездка была задумана не для меня, и как бы я ни старалась быть снисходительной, есть вещи, которые не получается примерять на собственную маму. Она поднесла бокал к губам. – Посмотрим, что ты скажешь на второй день жизни без интернета.
Дэвид многозначительно посмотрел на меня и ответил:
– Всем нам эта изоляция пойдёт на пользу.
Он явно
