Пока эти мысли мелькали в голове Савелия, сам он быстрым легким шагом приближался к распахнутой двери своего купе. Оттуда доносились голоса — злой мужской и презрительный женский.
— Отстань от меня, дебил проклятый!
— Раздевайся, сука! Кому говорю! — требовал тот, третий.
Братаны, гогоча, подзуживали дружка:
— Семен, вломи-ка ей по самые не могу! Она же тебе все глаза сожгла, падаль… Сделай так, чтобы эта тварь больше мужиков не обижала! Развороти-ка ей курятник!..
— Да че ты с ней валандаешься! — вмешался другой. — Дай я, если сам не можешь! Всю задницу ей порву!..
— Мужики, что происходит? — окликнул их Савелий.
В купе заглянуть он не мог — широкие спины бандюг заслоняли весь проем. Ему надо было туда прорваться как можно быстрее, а для этого сначала требовалось вытащить парней подальше в коридор, как говорится, на оперативный простор.
— Вали отсюда, не твое дело, козел! — огрызнулся один из стоящих в проеме двери бандитов.
— Хлопотно это, парни! — с жалостным вздохом кинул ему Савелий.
В нем уже закипала та ярость и злость, за которую ему дали его кличку. Один из парней обернулся посмотреть, кто это там такой борзый, и моментально получил сокрушительный удар локтем в солнечное сплетение. Он хрюкнул и, словно по команде тренера, согнулся пополам.
В очистившемся пространстве Бешеный увидел, как третий здоровенный парень, навалившись на девушку и задрав ей юбку, уже добрался до ее ажурных трусиков. Она отчаянно, изо всех сил отталкивала его, но силы были слишком неравны.
Зрелище это настолько разъярило Савелия, что он, быстро переступив через корчащегося на полу бандита, схватил за волосы стоящего рядом напарника и с силой впечатал его лоб в железный косяк двери. Несчастный, взревев от резкой боли из-за сломанного носа, облившись кровью, словно сопля сполз на пол. Путь в купе был свободен, и Савелий сделал два шага к третьему насильнику. Бешеному хватило доли секунды, чтобы унять его прыть: он жестко ударил ребром ладони под самое основание затылка бугая, и тот, коротко охнув, уткнулся в обнаженное плечо Алены.
Савелий брезгливо подхватил мужика за воротник куртки и вышвырнул в коридор.
— Как вы? — спросил он девушку, помогая ей подняться.
— А как вы думаете? — ответила она вопросом на вопрос. — Конечно, испугалась… — Ее явно все еще потряхивало, да и руки дрожали.
— Что с этими будем делать? — спросил он, кивая на поверженных насильников. — В милицию сдадим?
— Нет. Только не это! — запротестовала Алена. — Видеть больше их не желаю!
— Хорошо, тогда я сам от них избавлюсь, а вы приводите себя в порядок… Сейчас вернусь…
Савелий вышел из купе и закрыл за собой дверь. Возле валяющихся в коридоре мужиков уже стоял взволнованный и бледный проводник.
— Что произошло? — с тревогой и почему-то шепотом спросил он у Бешеного.
— Да тут козлы эти к девушке пристали: изнасиловать пытались… Ты вот что, отец, панику-то не поднимай. Мы сами с усами, без милиции обойдемся, — тихо проговорил Савелий, затем протянул проводнику пятьдесят долларов: — Открой-ка мне лучше дверь в тамбуре…
— Вы что их, выбросить хотите? — испугался проводник.
— Ну а куда их, к тебе в купе, что ли, свалить? — усмехнулся Савелий.
— Нет-нет… — испуганно возразил тот. — Я даже не знаю… А вдруг они того…
— Не боись, отец, все будет тип-топ, за этих бандитов тебе ничего не будет, еще и спасибо добрые люди скажут! Пойдем, откроешь…
Савелий схватил того, что хрипел, за шиворот и потащил по коридору в тамбур.
— Сейчас подъем будет, поезд тише пойдет, — предупредил проводник, распахивая дверь.
Савелий кивнул и, дождавшись, когда поезд сбавит ход, вышвырнул все еще не очухавшегося быка в темноту. Так же он поступил и с его подельниками. Бешеному не было жалко этих скотов в людском обличье.
«Выживут — пусть Бога благодарят, если он таким еще помогает, — подумал он, — а нет… Пусть пеняют на себя: сами напросились…»
Савелий вернулся в купе. В пылу схватки он не заметил, что бандиты прибыли к ним в купе с оставленным девушкой чемоданчиком. Алена успела сменить разорванное платье на модные, в обтяжку, черные брючки и такую же блузку и даже наскоро обновила макияж.
Глядя на нее, никто бы не сказал, что ей досталось на полную катушку всего несколько минут назад. Перед нею на столике тянулась тонкая полоска белого порошка, который Алена, неловко нагнувшись, втягивала носом через свернутую в трубочку банкноту.
«Кокаин… — сразу определил Бешеный. — А ты, милая попутчица, здорово можешь мне пригодиться…»
— Сергей, не хочешь присоединиться? — Алена, втянув половину полоски, шмыгнула несколько раз носом. — Отличное средство от стресса!
— Вполне может быть… Но я предпочитаю более традиционные… — ответил Бешеный, усаживаясь напротив девушки.
— Это какие же?
— Например, коньяк.
— А секс? — Алена, добив свою порцию наркотика, облегченно вздохнула и откинулась к стене. Глаза ее неестественно блестели. Как и всем, кто только что «взял на грудь» дозу кокаина, девушке хотелось много говорить, все равно о чем, лишь бы что-то делать, тратить энергию.
— Секс, пожалуй, тоже неплохое средство, — откликнулся Савелий, — только партнер хороший нужен, иначе только видимость удовольствия, а тогда и начинать не стоит…
— Думаю, с партнером мне сегодня повезло, — мечтательно протянула Алена, наваливаясь своей красивой грудью на столик, разделяющий ее и Бешеного. — Пора наградить моего избавителя…
Савелий почувствовал, как тонкие пальцы девушки, коснувшись его колена, тихонько пробираются все выше и выше. Вскоре они достигли паха и с легким нажимом стали поглаживать все более и более твердеющую его плоть. Савелий посмотрел в глаза Алены. Они лукаво сузились, и их томный блеск обещал неземное блаженство тому, к кому они были обращены. Бешеный почувствовал, что больше терпеть он не в силах. Протянув руку, он запустил пальцы в светлые волосы девушки и потянулся к ее пухлым губам.
Их языки соприкоснулись, губы слились в долгом и жарком поцелуе. Бешеный мягко отстранил руку Алены от своей вовсю вздыбившейся, готовой к употреблению плоти, встал из-за стола, быстро расстегнул брюки. Алена потянулась своими жаркими губами к тому, что она так быстро возбудила, и вот уже Савелий стоял, запустив пальцы в волосы девушки, и направлял ритм ее движений. Алена отлично справлялась: ее губы то сжимали головку, то, мягко обняв, втягивали в рот чуть ли не до самого основания. Савелий чувствовал, как в нем все выше и выше поднимается волна, которая скоро выплеснулась его нектаром…
Когда он достиг вершины блаженства, Алена, взвизгнув от восторга, еще немного почмокала, не выпуская обмякшую плоть изо рта, и затем, сглотнув его любовный нектар, откинула назад раскрасневшееся лицо с влажными губами.
