— Пусть ждет, когда мне позвонит Лагутин…
— Ладно, а теперь посоветуй мне, просто не знаю, что потом делать с этой медсестрой.
— А что? — поинтересовался Олег Иванович. — Сам же сказал, что она тебе вроде понравилась?
— Не без этого. Но боюсь, слишком влюбчива. Я хорошо знаю таких… Если потом резко порвать, станет выслеживать, звонить по ночам, молчать в трубку.
— А ты не давай ей своего номера.
— Это вызовет подозрение. Нет, так просто не отделаешься.
— И, как честному человеку, придется жениться? — удивленно хмыкнул Олег. Он еще никогда не видел таким Вадима. — Брось… Всегда есть выход. Не хочешь под венец, попроси своего Реваза, он ее расчленит и спустит по частям в унитаз или в мусоропровод.
— Тебе смешно… А мне сегодня вечером еще везти ее в кабак…
— Кстати, — вспомнил Олег Иванович. — Мне сегодня предстоит такое же мероприятие. Как сказал живой классик, будем преодолевать неприятности по мере их поступления. Ты где сейчас?
— Возле аптеки. Она покупает препараты для уколов.
— Ну! Вот видишь, как все здорово для тебя складывается. Все, бывай…
Олег Иванович положил трубку и откинулся в кресле. Взглянул на экран монитора, на котором была статья Сафронова, юного и подающего большие надежды выпускника МГУ, работающего в малооплачиваемом молодежном издании. Эту статью о махинациях Белявского, конкурента Разумневича, Олег сам заказал ему, но теперь ее придется снять с номера, чтобы взамен поставить редакционную статью без подписи — об утечке из Генпрокуратуры.
«…И тогда поневоле задаешься вопросом: кому это было нужно, чтобы прибыльное нефтеперерабатывающее предприятие ушло за бесценок в группу Бета-банка, контролируемого всем известным бизнесменом Белявским? Которому очень хочется, чтобы его называли олигархом, поскольку он имеет связи в Кремле…»
Тут он прав, подумал Олег, машинально убирая слово «всем». Нашему Леве Разумневичу тоже страсть как хочется, чтоб его прозвали олигархом… Хотя его крупные связи ограничены пока лишь племянником в Минфине…
— Сафронов — ничего, не бездарен, старается пацан. Очень ему бабки нужны. Наслышан о наших гонорарах… Похоже, этот юный да ранний палач репутаций будет кипятком ссать, но своего добьется. Что уже сказывается на языке и стилистике.
Он снова набрал номер:
— Светочка, соедини меня с выпускающим… Кто там у нас сегодня?
— Сейчас, Олег Иванович… Сегодня — Антипов.
— Прекрасно. Вот и соедини меня с этим хмырем…
Через минуту сквозь стук клавиатуры послышался
ленивый голос выпускающего редактора:
— Алло…
— Юра, статью этого подающего надежды Жени Сафронова придется снять.
— Что так? Она у меня уже в верстке стоит…
— Соплив еще… И потом, наезды на уважаемых и известных лиц требуют определенного такта, и без грубостей и глупостей. Но это я сам ему потом объясню. И поставь вместо нее мою статью, ну ты ее знаешь, утечка из Генпрокуратуры… А этому сопляку скажешь, мол, потом как-нибудь напечатаем. Пусть помучается в неопределенности. Ему полезно.
— Но он уже звонил. Я сказал, что его поставили в номер…
— Вот потому я тебе, как ответственный секретарь редакции, и говорю! Будет капризничать, скажи более определенно! Мол, эту статью еще править и править. Сырая, много штампов. Общие слова. Сленгом и стебом у нас никого не удивишь… Не пойдет пока, одним словом. Так и объясни.
— Главный тоже заинтересовался…
— Плевать… Действуй! Да, и статью о театральном спонсорстве тоже попридержи. Я еще не решил окончательно. У тебя есть что поставить взамен?
— Найдем.
Олег Иванович положил трубку, с хрустом потянулся. Посмотрел на часы. Теперь должен позвонить и этот клиент. Весьма, кстати, известный. А за известность надо платить… И чем ты известнее, тем щедрее… Или он ждет, что я ему сам позвоню? Дудки. Через полчаса снятие такого убойного материала обойдется ему вдвое дороже… А еще через полчаса — в десять раз. И еще сам сбегает в типографию. Если успеет. Не мальчик, должен бы знать.
Он еще какое-то время гипнотизировал телефонную трубку, барабаня пальцами по столу, но звонок раздался по сотовому… Ну да, подумал Олег Иванович, вполне разумно. Он не хочет, чтоб нас кто-нибудь прослушивал.
Но это был всего лишь Дюдик, он же Давидик Саркисян, который, несмотря на уже разменянный тридцатник — год не прошел, как справили в «Арагви», — все никак не может стать Давидом Эдуардовичем.
— Олежка, тут Петр Андреевич опять хочет с тобой поговорить…
— Он в курсе, во сколько ему обойдется каждая минута разговора? — спросил Олег Иванович, еще раз взглянув на часы.
— Объясни ему сам, я уже объяснял… передаю трубку.
— Ну хорошо, хорошо…
Пацан, сущий пацан, подумал Олег Иванович, такие хороши как исполнители, но шагу не могут ступить без начальственной установки.
2
— Здравствуйте, Олег Иванович! — услышал он знакомый миллионам надтреснутый голос знаменитого театрального режиссера и заядлого курильщика Полынцева.
— Еще раз здравствуйте… — с нажимом сказал Олег Иванович, — Петр Андреевич.
— Разве мы сегодня уже виделись? — озабоченно спросил мэтр.
Ну никуда не спешит, подумал про себя Олег Иванович. Впрочем, это его проблемы. Ему платить.
— Разве нет? — спросил он вслух. — Тогда извините.:. Я под таким впечатлением от нашего последнего разговора, что мне кажется, будто мы расстались совсем недавно.
— Ну что вы, это вам спасибо, вы мне преподали настоящий урок современной этики в шоу-бизнесе и масскультуре… — вежливо сказал мэтр. — Извините, если отнимаю у вас время. Но как только я представил себе перспективу доказывать каждому читателю вашей уважаемой газеты, что я не верблюд и что я знать ничего не знал о теневой стороне бизнеса моего спонсора…
— А по-моему, это я вам надоел уже своими нравоучениями… — продолжал расшаркиваться Олег Иванович. — Вам, такому мудрому и талантливому. Но мне кажется, мы уже обо всем договорились?
Ишь как извивается, удовлетворенно подумал он про себя.
— Не совсем, — продолжал мэтр, который явно никуда не торопился. — Я только что объяснил вашему Давидику, что вы чересчур много с меня запрашиваете за такой пустячок, как снятие этой лживой статьи. И по-моему, сумел убедить.
— Еще раз, если позволите… — терпеливо сказал Олег Иванович. — Выбросить вашу фамилию из статьи завтрашнего номера, стоящую в списке приглашенных на банкет криминального авторитета Таиландчика, будет очень непросто… Никому ведь не объяснишь, что вы ничего не знали о его прошлом. И не все, кстати, поверят… К тому же вы слишком известны, а в верстке в редакции ее многие видели. Пойдут разговоры. Напомню еще раз, там будет стоять фотография, где вы лично его встречаете в Шереметьеве-два с букетом цветов. Чтобы убрать, придется переверстать всю полосу, а это существенно задержит ее выход. Типография нас оштрафует. Согласитесь, речь идет не только о вашем реноме, но и репутации нашего солидного, консервативного издания. Знаете, сколько стоит у нас полоса?
