Книга По волчьим следам - Диана Чайковская

Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47

Маржана только-только уняла дрожь, как из-за порога показалась заплаканная Врацлава. Проводив старшую дочь в иную жизнь, она собиралась успокоиться, смириться с потерей, а затем заняться Маржаной.

– Всё, – мать уселась за стол. – Справили. Нет больше нашей Зофьюшки!

– Так будет лучше, – она вздохнула. – А ты, – Врацлава взглянула с прищуром, – за кого пойдёшь?

– Не знаю, – Маржана пожала плечами и, боясь гнева матери, тут же добавила: – Кого выберешь, за того и пойду. Лишь бы ладный был.

Та удовлетворённо хмыкнула.

А действительно: за кого она пойдёт, если никто не мил? Сказать правду – всё равно что опозорить мать и получить оплеуху. Маржана много раз думала о побеге, но постоянно – со страхом. Как она будет жить без родного хозяйства? А что скажут люди о молодице, что всюду ходит одна? Впрочем, это-то можно решить вдовьим платком.

– Дай только подумать годик, – попросила Маржана. – Может, и сама выберу.

– Дождёшься от тебя, как же, – проворчала мать. – Но так уж и быть: думай. А если к следующей весне не придумаешь, то пойдёшь за первого встречного.

– Да, – согласилась она. – Благодарствую, матушка.

С замужеством как-нибудь решится. Куда больше Маржану занимал волколак. Кто он? В их Горобовке не могло быть человека с комком звериного меха на шее, а без него – хоть княжич, хоть воевода, хоть кмет, хоть простой мужик – не мог обернуться зверем. Не могло быть договора без печати.

Поговаривали, будто князья носили свой мех в золотом кольце и через него обращались. Для снятия шкуры требовалось перевернуться через кольцо и удариться оземь. Но их волколак… Судя по всему, он долго пробыл в зверином облике и не собирался превращаться в человека. Значит… О, Маржана так удивилась догадке, что чуть не хлопнула себя по лбу!

Да, добрый человек не стал бы долго скрываться – значит, ей не повезло встретить чародея или смутьяна, который выжил благодаря шкуре. После войны их осталось не так много – большую часть истребили, а остальные разбежались по воеводствам в страхе.

В любом случае их волколак прятался, и Маржане не следовало говорить с ним о людском облике, да и вообще – с перевёртышами лучше быть осторожнее, иначе те клыками оборвут нить жизнь и вложат её в холодные руки Мораны.

Чонгар с грохотом поставил кружку на стол и, сглотнув ком в горле, проговорил:

– Ещё!

Он пил много и долго, перестал ходить в баню с остальными и умываться поутру. Неудивительно, что подавальщица поморщилась, но кружку всё же наполнила.

– Сколько можно вливать в себя брагу? – девка взглянула на него и покачала головой. – Скоро ведь милостыню будешь просить.

– Тебе какое дело? – буркнул Чонгар. – Я же не в долг пью.

– Да такое, что, – она осеклась, затем пододвинулась ближе и зашептала: – Послушай, не доведёт тебя брага до добра, уж я-то знаю. Ты ведь хороший мужик, работящий, да ещё и колдунствовать можешь вроде как. Чего тут пропадаешь?

Перед глазами промелькнуло лицо Агнеша. Чонгар отвернулся. Что ещё держало его на этом свете, помимо хорошей браги? Месть? Но где он, а где – великий князь! Можно было забраться в терем ночью или нанять убийц и… Нет, не насытится Чонгар быстрой смертью врага. Князь заснёт и отправится к предкам, обретёт покой, а он останется и продолжит бродить по свету опустошённый.

Его размышления прервали княжеские витязи. Не двое, а целый десяток во всеоружии, с щитами, мечами у золотистых поясов. Широко распахнув дверь, они подошли к трактирщику. Чонгар напрягся. Ему нужно было услышать разговор.

– Перевёртыш… волколак… Он должен бродить где-то здесь.

– Не видывал, – забормотал трактирщик. – Велесом клянусь, не видывал.

– Ты понимаешь, кого мы ищем? – зашептали в ответ. – Тебе хорошо заплатят – золотом, лишь бы это был, – голос стал ещё тише, настолько, что Чонгару пришлось вытянуться, – Томаш…

Томаш Добролесский, ну конечно! Младший брат великого князя Кажимера! О нём ходили слухи ещё во время смуты, когда гридни переворачивали всё вверх дном, ища сбежавшего княжича. Не сиделось ему отчего-то в родном тереме, отчего – Чонгар не знал, но сплетничали везде, сочиняя разное.

Помнится, в прошлый раз Кажимер так взбесился, что перед всем людом поклялся посадить Томаша на цепь, если тот осмелится сбежать снова. Видимо, сбежал, причём далеко, раз гридни добрались аж до глуши.

От страшной мысли Чонгар криво ухмыльнулся. Не-ет, не станет он забираться в княжий терем и дарить Кажимеру милосердную смерть. Великий князь не жаловал ни жену, ни собственных детей так, как младшего брата. Да и разыскать волколака ничего не стоит – надо лишь задавать правильные вопросы.

– А что, давно ли в наших землях объявлялись волки? – Чонгар заискивающе взглянул на подавальщицу.

– Ой не знаю, – залепетала девка, но стоило сунуть ей монету в ладонь, как тут же выпрямилась и сказала: – В Приозёрье поищи. Говорят, там коровы плохо доиться начали.

Значит – в Приозёрье! Чонгар допил брагу, расплатился и вышел на свежий воздух. Надо бы побриться, принять баню, прикупить доброго коня – и вперёд. Если то и впрямь Томаш, то он доскачет в саму Навь, лишь бы достать княжича и кинуть его голову в ноги Кажимеру. О, это будет невероятное удовольствие! Даже продажные девки не приносили ему такой радости, как мысль о столь жестокой и сладкой мести.

Уж кто-кто, а он почует оборотня за три версты! Да, он был паршивым чародеем, не таким сильным, как те, кто до сих пор состоял в княжеской дружине, но Чонгар умел чуять, и именно нюх поможет ему разыскать волколака.

Деревенское капище не нравилось Томашу. Старый волхв едва поддерживал в нём огонь. Молодые поклонились каждому из идолов, затем девка сняла венок и бросила его в пламя. Жених же – кажется, Бохдан – оставил в капище зарезанного петуха вместе с десятком яиц и крынкой молока. Этого хватило, чтобы огонь разгорелся ещё сильнее и боги благословили их.

В княжеском роду делали иначе. Да, его родители и братья умасливали богов, но больше всего благодарили Велеса, ведь это его воля облачала их в волчьи шкуры и позволяла бродить по свету зверями. И Томаш чтил Велеса больше прочих, а ещё – Морану, когда наставало её время – беспощадное, тёмное, лютое, волчье. Весной же пили за Мать Сыру Землю, что не давала пропасть с голоду и питала всё княжество.

Наблюдая за вереницей зевак, Томаш вспоминал девку, которую повстречал в хлеву. Да, он пил коровье молоко, чтобы не пропасть с голоду, но теперь ему не придётся воровать, по крайней мере, в Горобовке.

Раз его заметили, он мог побежать дальше, только вот Томаш устал прятаться и хотел хоть немного передохнуть. Да и девка ему попалась на редкость спокойная

Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47