княжествах Южной земли, наши извечные соперники кредонцы, в последнее время проводили определенную работу, по перетягиванию местных правителей на свою сторону. Действуя где подкупом, где угрозами, а где и убеждениями, они смогли переманить многих. И все это, как я считаю, очень даже неспроста. Однако…
…Впрочем, дорогая Юсииин, тебе все это вероятно абсолютно не интересно. Прости что вообще упомянул о столь низменных подробностях своего путешествия, но я действительно страшно устал.
…В качестве извинения, вот тебе несколько описаний курьезных, с нашей точки зрения, обычаев и правил этикета, принятых в разных странах этой части мира. Надеюсь, они тебя позабавят так же, как в свое время, позабавили меня. ………………………………………
……………………………………………………………………………………………………
Ну вот, пожалуй и все на сегодня, дорогая Юстиин. Остаюсь твоим преданным другом и братом,
оу Аалаакс Зуур.
Сергей Говоров, подполковник
— Я уже слишком стар, внук. Не хочу умирать в чужом мире, где земля и небо другие. Я вернулся, чтобы умереть на своей земле, под своим небом, и уйти за ту кромку, где ждут меня мои предки.
— Да ты Эвгений Сидорович еще…
— Зови меня Эгииноасиик. Оуоо Эгииноасиик, Великий Вождь рода Серых Курганов. Зачем мне, на своей земле, носить чужое имя?
— Ну, теперь они говорят «оу». — Меня только и хватило, пробормотать эту фразу. — И вообще, сейчас тут многое…
— Оу, так оу. — Оборвал меня дед. — Коли они так исковеркали былое имя всадника, им же хуже. И не волнуйся за меня внук, я не ослаб умом к старости, и не надеюсь вернуться в дни своей молодости. Я ходил на ваши занятия, и знаю об этой эпохе многое. …Куда больше, чем мне хотелось бы. …Где мы сейчас?
— Самые верховья Аэрооэо. Реки Аэрооэо. — На всякий случай уточнил я.
— Это недалеко от Серых Курганов. — Довольно осклабился дед.
— Ну. Я бы так не сказал. Тут по одной только реке плыть под тысячу верст, а потом еще…
— В былые годы, мы пропускали дюжины дюжин верст под ногами наших верблюдов, отсчитывая не расстояния, и не дни пути, а племена покоренных нами врагов. — Внезапно расхвастался дед. — А в Аэрооэо я часто бывал, когда учился в Храме. В городе Аэрооэо. — Уточнил он, явно передразнивая меня. — Да, я учился в Великом Храме, а в Серые Курганы я ездил, чтобы навестить родню. Это близко… если не сидеть на месте! Ну так что — не пора ли нам тронуться в путь?
— Завтра утром! — Голос мой приобрел неожиданную, даже для меня твердость. Я дедушку конечно уважаю, но уж извините — командовать парадом буду сам. — Надо кое-кого дождаться. — Пояснил я, чтобы немного сгладить резкость.
— Того птенчика, что ты забрал с собой? — Усмехнулся дед. — Куда ты его отправил?
— Какого птенчика? — Переспросил я, и на всякий случай оглянулся, чтобы проверить на месте ли Одивия. Вдруг, под «птенчиком» дед подразумевает ее.
— Того парнишку. Как его? — Рожков. Разве он не ушел вместе с вами?
— Рожков? Это тот… хм… Нет. Он же, вроде, охранял Зону-1. Неужели ему хватило глупости сунуться за нами?
— Не знаю. — Дед пожал плечами, с равнодушием матерого головореза, за свою долгую жизнь потерявшего сотни таких «рожковых», и давно уже переставшего испытывать по этому поводу какие либо эмоции. — Но он пропал в то же время, что и вы. Все подумали, что он дернулся за вами в Дыру.
— Вот проклятье! — Невольно вырвалось у меня. — Тут он не появился. Мне бы сказали. Жаль, если парнишку разорвало в клочья, или закинуло куда-нибудь к динозаврам. Я не хотел, чтобы пострадали посторонние! Черт, черт, черт… Они же говорили мне что… Впрочем, неважно. …Что у тебя с оружием и экипировкой?
— Вздумал проверить меня? — Дед усмехнулся достаточно добродушно, и скинув висящий за плечами, вполне современный рюкзак, предъявил свой арсенал и прочие припасы.
…Ага. А он похоже и правда собрался помирать. Тут собралось все его наградное оружие. Начиная от обычной армейской «Вишни» с золотой пластиной врезанной в рукоять, с благодарственной надписью, подписанной скромно «П. И. Ивашутин»[1] и заканчивая булатной шашкой в инкрустированных золотом ножнах, с пластинкой «От выживших». …Я был в числе тех немногих, кто скидывались на это оружие. Нехилая коллекция собралась. Начальство быстро поняло, что к орденам и медалям дед абсолютно равнодушен, и отмечало его заслуги исключительно наградным оружием. …Ага, а еще он и любимые трофеи приволок: афганский клыч, арабская джамбия так и сверкающая золотом и камнями, рядом с простеньким с виду кукри. — Обычная армейская модель, но на мои многочисленные вопросы «откуда?», дед всякий раз загадочно улыбался, как кот, которого спросили — «Куда из клетки делась птичка?», и потирал правый бок, который, как я видел на тренировках, был украшен здоровенным шрамом. Шрамов у деда, кстати, было много. Он говорил, что большая их часть — воспоминания о развеселой молодости дикого верблюжьего всадника-завоевателя. Хотя вот насчет тех трех от огнестрельного оружия, я сильно в этом сомневаюсь. …Штык-нож от М-16, еще времен вьетнамской войны, какое-то крестьянское мачете, а рядом — здоровенная наваха, с отделкой из колумбийских изумрудов. Вроде немного, но видно было, что каждый из этих предметов, имел для деда особое значение.
Ну и конечно же — тут было оно. Вернее — ОНО — знаменитое дедовское копье. Фактически то самое, с которым он и прибыл в наш мир. Разве что, — (слава пещерному рационализму), поменял наконечник и подток из дрянненькой бронзы, на изделия из хорошей инструментальной стали. А древко осталось прежним, — на Земле-1 вряд ли нашлась бы достойная замена местному «стальному» дереву — прочному и гибкому, как настоящая пружинная сталь. …А вот огнестрела, дед с собой не прихватил, хотя, я знаю, его у него тоже хватало, в том числе и наградного. Огнестрелом он пользоваться умел, и как я мог догадываться — пользовался весьма активно, особенно в своих «зарубежных экскурсиях», но не уважал, и даже словно бы брезговал к нему лишний раз притрагиваться. Когда я готовился к заброске в «его эпоху», нас тогда учили что тут вообще ничем таким метательным не пользуются — было какое-то религиозное ограничение на это дело.
Еще, дед прихватил с собой килограмма три рисовой крупы, большой пакет сублимированного мяса из спецпайка, несколько пачек специальной смеси — из сухофруктов и орехов, и с десяток шоколадок, оттуда же. Одеяло из специальной ткани — очень легкое и очень теплое, легкий туристический коврик, и длинный моток нейлоновой веревки — тонкой, но очень прочной и кой-какой набор
