нас!» – взвыли призраки, или кем они там являлись.
«Это неупокои», – поделился информацией лесной дух.
– Как я вас упокою? С дуба рухнули?
«Нет, нас пистолетом убили».
Я вздохнула. Поразмышляла, повспоминала, что читала в книге о неупокоях. Неупокои – это души, которые не смогли найти покой. Ими становятся убитые, или убийцы, суицидники, дети, а еще жертвы внезапной смерти.
– За что вас убили?
«Лишнее увидали».
– Что именно?
«Мэр нашего города изнасиловал свою дочь».
От такого известия я чуть в обморок на месте не грохнулась. Почуяв недомогание, решила все же присесть на траву. Лесной дух мельтешил рядом.
– Если все узнают, кто вас убил и почему, вы сможете уйти на тот свет?
Неупокои трагично склонили головы, давая мне понять, что да.
– Дух лесной, а как мне объяснить, откуда я знаю, что тут трупы лежат?
«Правду скажи им».
– Мне никто не поверит.
«Поверит. Ты сможешь доказать, ведьма».
– Откуда такая уверенность?
«Я просто знаю».
По большей части в своей жизни я плыла по течению. Принимала все происходящее вокруг как должное. Доверяла Вселенной. И все мне удавалось с большой легкостью. Если я этого хотела. Поэтому и сейчас прикрыла глаза, принимая свой путь. Обычно я никому не рассказывала правду. И бабушка, и мама всегда говорили – молчи. Не вздумай рассказывать о магической стороне нашей семьи другим! Я и не рассказывала... Пока не встретила свою лучшую подругу. Она переехала из другого города в наш, и попала в мой класс. Когда я ее увидела, то даже не поняла, что это она – моя родственная душа, моя сестра из прошлой жизни. И сейчас, когда вспоминаю нашу первую встречу, качаю головой. Мне тогда было четырнадцать, и я уже осознавала, кем являюсь. Так почему же не увидела в Марусе ту, которая будет рядом всю жизнь? Только Маруся узнала из всего моего окружения, что я ведьма. А теперь лесной дух предлагает мне раскрыться незнакомым людям! То, что я на днях сказала правду о себе и директрисе, не считается. Это было в шутливой форме. А вот так, всерьёз? Что же подумают обо мне господа полицейские...
– Ладно. Завтра позвоню в полицию.
«Сейчас».
– Что значит "сейчас"? – возмутилась я. – Сейчас четвёртый час утра!
«Вот именно. Чем раньше они найдут наших мертвецов, тем лучше».
Я поджала губы. Этот лесной дух из меня веревки вьет! Я порыскала по карманам и вытащила телефон. Щурясь от яркого света, который ударил мне в лицо, я набрала номер. Не сказала бы, что полиция торопилась. Я сидела, подрагивая от жути, что исходила от неупокоев. Осознание, что возле меня закопаны тела, тоже не добавляло радости.
– Я вызвала! Скажи, чего хотят от меня высшие силы? – надоело мне ждать.
«Об этом тебе скажут менты».
– Что значит «скажут менты»?! Я уже жалею, что послушалась тебя.
Лесной дух подлетел ко мне. Задрожал, как осиновый лист. Я с подозрением его оглядела. Но он молчал и не предпринимал попыток напасть.
«Менты приехали, иди встречай».
– У меня топографический кретинизм. Я не вспомню, где лежат трупы.
«Что ты как маленькая, ведьма? Я покажу!»
Я поднялась с сырой земли и потопала к парадному входу в парк. Полиция стояла, к моему разочарованию, без лопат. Два высоких парня в форме оглядывали деревья и ждали. Наверное, меня.
– Здрасьте! – махнула я рукой.
Они мазнули по мне взглядом и вытаращились.
– Это ты нашла тела? – спросил один.
У меня настроение было не очень, поэтому я и выдала:
– Попрошу обращаться ко мне на «Вы», уважаемый! И я тела не находила, мне сказали, где они лежат.
Второй полицейский кашлянул, а затем неловко поинтересовался:
– А сколько те... кхм... Вам лет?
– Двадцать два. С какой целью интересуетесь?
– Просто вы выглядите младше.
– Благодарю. Ну так что, мы идём или как?
И мы пошли. Полицейские были сонные, да и я спать захотела, поэтому брели мы довольно медленно. И если от меня лесной дух отваживал ветки, и мне было комфортно, то дяди полицейские страдали. То им по лицу сосна двинет, то споткнутся. А лесной дух подхихикивал. Точнее, я ощущала вибрации, исходящие от него, и мне казалось, что это его смех.
Я увидела полянку, на которой стояли неупокои. Узрев полицейских, их лица озарились радостью.
– Вот! – топнула я ногой. – Тут и закопаны ваши свидетели.
Полицейские переглянулись.
– А откуда вы знаете, что мы ищем свидетелей?
– От верблюда. Тьфу, точнее от них самих, от жмуров ваших.
Парни недоуменно захлопали глазами.
– Вы, может, мне и не поверите, но я с некоторых пор прекрасно вижу духов, призраков... О том, где находятся тела, которые вы сегодня искали, мне сказал лесной дух. А о том, почему этих людей убили, мне сказали сами неупокои. Ну, призраки то бишь.
Судя по лицам полицейских, они мне не верили. Я недобро покосилась на лесного духа. А он что говорил! Поверят, поверят... Тьфу на него!
– И много тел тут закопано? – осторожно спросил один из парней.
– Два. Девушка и парень.
– И свидетелем чего они стали?
– Мэр насиловал свою дочь... – смущаясь, прошептала я. Не верится даже, что я такие ужасы говорю!
Даже во тьме было видно, как побледнели полицейские. Один достал телефон и куда-то позвонил.
– Алло! Мы на месте. Тут... одна девушка... Ну, та, которая тела нашла, утверждает, что видит призраков. Да не орите! Она утверждает, что видит их, и они ей сказали, что стали свидетелями как мэр насиловал свою дочь.
Я сложила руки на груди. Кожаная куртка совсем не грела, а мне еще тут долго торчать!
Полицейский договорил по телефону и убрал его в карман. Повернулся ко мне.
– Сейчас приедут те, кто будет откапывать тела. А пока мы ждем их, познакомимся?
– Давно пора! – фыркнула я. – Во всех фильмах, что я смотрела, полиция предъявляла документы! А вы даже имена и должность не назвали.
– Сейчас это исправим. Я – сержант Шмелев Андрей Кириллович.
– Я – младший сержант Михайленко Виталий Денисович.
Мне их имена ничего не дали. К тому же, я мгновенно позабыла и их звания, и то, как их зовут.
– Меня зовут Ада, – решила оповестить их. – Костенева Ада Андреевна.
– Где работаете?
– Нигде.
– Значит так,
