олигархов он мне обломил сразу. Можно подумать, в таких семьях подростки или молодые люди не умирают вовсе. Потом так же обломил с мыслью заполучить семью просто богатую, потом обеспеченную… Хорошо хоть до нищеты не скатились. Ну ладно, встретимся ещё с этим типом, потолкуем…
В-третьих, магия. Ну а чего, в самом деле?! Разве я мог упустить шанс стать магом? За магический талант пришлось поторговаться. Тут и пришлось расстаться с мечтой об олигархической семье, сошлись просто на знатной, но небогатой. Ну и ладно, "магия плюс знать" однозначно лучше, чем просто "знать".
Хотя, подозреваю, что Вергилий и тут камней мне накидал подводных. Что-то слишком ехидным он стал под конец, я даже перестал его воспринимать программой; торгуется как на базаре, пытаясь всучить лоху-покупателю залежалый или некондиционный товар.
Ну и наконец, в-четвёртых. Память. Тут Вергилий юлил больше всего, предлагая организовать мне, а точнее моему телу, амнезию. Типа, очнулся, тут не помню, а тут… тоже не помню. Ага, щщазз! Нашел дурака! Я как представил, что очнусь в магическом мире, не имея ни малейшего понятия об магических обычаях, так мне чуть плохо не стало. И тут, как впрочем и в других пунктах, я стоял насмерть. В конце концов Вергилий нехотя согласился на то, чтобы я вселился в тушку с неумершей душой. Но тут же предупредил, что я должен буду либо поглотить эту самую душу, либо сосуществовать с ней. Только так я смогу получить знания о мире. Пришлось соглашаться, проходить весь путь от рождения до взросления не хотелось категорически.
Ах да, я человек. Не гном, не эльф, не орк. Просто человек. Вергилий, на мою просьбу сделать меня красавцем эльфом лишь презрительно промолчал. Жаль, жаль. Скотина он, все же. Чувствую, нагадил он мне с моим переселением, где только можно.
Итак, лежу, дремлю. То есть, дремлю я для окружающих, а на самом деле у меня очередной бой насмерть. Хозяин тушки, в которую я вселился, пребывал до этого в коме. Душа его, будучи ослаблена от полученных травм телесных, сначала не сопротивлялась нежданному соседу, а скорее даже обрадовалась. Но продолжалось это лишь до той поры, пока я вежливо, заметьте, — вежливо, — не попросил его поделиться знаниями об окружающем мире. Вот тут-то и начались бои без правил. У хозяина тела оказался талант к ментальной магии, но он был слаб. У меня талантов никаких не было, но я был сильнее. Наша борьба была борьбой сильного гопника со слабым каратистом. Мои удары против его уклонов, его подлые приемчики против моей несокрушимой мощи.
Каждый раз, как я мог зажать его в клещи, я выцарапывал из него частицу, которую тут же усваивал. Частицу знаний, частицу умений. Он отвечал мне тем же, и вскоре мы стали примерно равны. Но лишь примерно. Да, он теперь знал обо мне все, и использовал это знание в бою, имея преимущество в скорости усвоения информации, но я все же был чуть сильнее. И вот это самое "чуть", и перевесило в итоге.
Я открыл глаза, и принялся моргать, пытаясь избавиться от капелек едкого пота, которым я был покрыт. Снова закрыл, переводя дыхание, и пытаясь успокоить колотившееся сердце. Моё, и только моё сердце! Заглянувший в палату медбрат взглянул на меня, охнул, и убежал, заполошно призывая доктора. Через несколько минут в палату ворвался доктор, точнее докторша, за спиной у нее маячил Мигель, так звали медбрата. От него исходил сильный запах страха. Запах? Э, нет, это был не запах. Это проявились мои ментальные способности, которые я в темпе усваивал после схватки.
Доктор Рама тем временем начала промакивать мое лицо, оттирая с глаз пот влажной салфеткой. Вот только салфетка у нее была красного цвета, а от доктора исходило то же ощущение страха и растерянности, что и от Мигеля. Это что, кровь? Я весь в крови? Я скосил глаза на простыню, которой был накрыт. Да, судя по расплывающимся пятнам, я был покрыт кровью. Владелец, точнее бывший владелец, моего тела, перед тем, как я поглотил его жалкую душонку, попытался прикончить меня Кровавым Потом. Не вышло, хе-хе.
Тем временем, под командованием доктора Рамы, Мигель освободил меня от простыни и пижамы, подхватил на руки мое тщедушное тельце, и чуть ли не бегом перенес в ванную. Мм, душ, какое блаженство!
— Что с ним, доктор?
— Не знаю.
— Похоже, что он истекает кровью через поры кожи!
— Не говори ерунду, Мигель. Видишь же, кожа чиста.
— Но в порах кровь!
— Прекрати истерику! Да, кровь! И что?
— Это колдовство?
— Чушь! — доктор призадумалась, потом качнула головой. — В его деле не было отметок о значительных магических способностях.
— Но что же тогда…
— Хватит причитать, Мигель! Вытри кожу, дай взглянуть.
Рама склонилась надо мной, внимательно разглядывая мою руку, потом ещё раз протёрла ее полотенцем, и вновь принялась рассматривать мою худую лапку, держа ее своими сильными прохладными пальцами.
— Действительно странно, — вполголоса бормотала она. — Кровь вышла через поры кожи, как при заклинании. Но при поступлении никаких признаков такой сильной магии не было. И даже если это и было заклинание, почему оно не довело дело до конца?
Ха, да кто же ему даст довести дело до конца, док? Это теперь мое тело, и я намерен его оберегать всеми силами. Тем временем доктор Рама вновь отослала Мигеля, опять в мою палату за окровавленными тряпками. Когда Мигель бегом приволок их, доктор Рама придирчиво стала осматривать покрытые кровью тряпки, переодически поглядывая на меня. Наконец она покачала головой.
— Очень похоже на магическую атаку. Но! Он остался жив, как ни странно.
— А кровь? — заикнулся Мигель, и притих, когда докторша недовольно на него посмотрела.
— Крови не так уж и много. Если это то, о чем я думаю, то он бы просто плавал в своей крови, и был мертв. А тут всего с поллитра вышло. Да, неприятно, но даже для его ослабленного состояния это некритично. Очень странно. Вот что, Мигель. Поменяй ему постель, и побудь с ним до утра.
— Да, госпожа доктор, — поклонился Мигель.
— Если что-то произойдет, зови меня, понял?
— Да, госпожа доктор, — вновь поклонился Мигель.
Ещё раз с сомнением посмотрев на меня, доктор Рама покинула ванную. Дождавшись, пока цоканье каблучков стихнет, Мигель с недовольным лицом принялся выполнять указания врача. Я был ещё раз облит из душа, потом Мигель обрызгать меня какой-то пеной, словно машину в автомойке. Подождав немного, он смыл пену, — ну точно, автомойка, — и вытащил меня из душа, уложив на кушетку.
