прочно держится легенда, занесенная сюда еще крестоносцами. Рыцари и паломники средневековые разсказывали, что въ Виѳлеемѣ, по сосѣдству съ пещерою Рождества Христова, есть кустъ шиповника. Шиповникъ этотъ всегда въ цвѣту, какъ лѣтомъ, такъ и зимою; шипы его не колючи и творятъ много чудесъ. Иные пилигримы приносили съ собою цвѣты шиповника.
Это — такъ называемыя «розы іерихонскія», благочестиво сохраняемыя нѣкоторыми аббатствами и церквами даже до сего дня. Въ сочельникъ, «розу іерихонскую» опускаютъ въ сосудъ со святой водою и — пока идетъ всенощная — сухой цвѣтокъ понемногу оживаетъ, распускаетъ лепестки и распространяетъ дивное благоуханіе. Затѣмъ онъ снова дѣлается сухимъ и сморщеннымъ, какъ цвѣтокъ изъ гербарія. Вода, въ которой расцвѣла іерихонская роза, исцѣляетъ болѣзни. Впрочемъ, іерихонской розѣ приписываютъ и другое происхожденіе, болѣе мистическое. Первыя розы — красныя, какъ кровь — зародились отъ капли крови Христовой, обагрившей Голгоѳу. Сѣмя шиповника было занесено вѣтромъ пустыни въ окрестности Іерихона, откуда роза и получила свое названіе. Въ старыхъ хроникахъ она извѣстна также подъ именемъ «Цвѣтка страстей Христовыхъ».
Вѣра въ чудотворность цвѣтка имѣла широкое, даже общее распространеніе. Люди среднихъ вѣковъ видѣли въ немъ талисманъ противъ чумы, столь страшно опустошительной въ ту эпоху. За іерихонскія розы платили бѣшеныя деньги. Думали, что она имѣетъ свойство — противиться лжи, возстановлять истину противъ усилій клеветы; если мошенникъ ложно призывалъ ее въ свидѣтельство своей мнимой правоты, роза — вмѣсто того, чтобы распуститься въ святой водѣ — еще больше сморщивалась, какъ бы отъ презрѣнья къ обманщику. Провансальская баллада гласить о любопытномъ «судѣ Божіемъ» — путемъ сравненія двухъ іерихонскихъ розъ. Прекрасная Алиса (Alix) проводила своего супруга въ Палестину. Баронъ пропалъ безъ вѣсти. Алиса прождала пятнадцать лѣтъ и собралась выйти замужъ за другого. Вдругъ является пилигримъ — старый, дряхлый, безобразный — и говоритъ:
— Я твой мужъ.
Алиса потребовала доказательствъ. Нищій вынулъ изъ мѣшка іерихонскую розу.
— Вотъ свидѣтельство, что я справедливо называю себя твоимъ мужемъ: эта сухая роза зацвѣтетъ, когда я брошу ее въ фонтанъ…
Такъ и сталось. Алиса, скрѣпя сердце, уже хотѣла подчиниться своей горькой участи — быть женою урода, но въ дѣло вмѣшался мѣстный пустынникъ.
Онъ сказалъ:
— Чудеса творитъ Богъ, но подобія чудесъ можетъ творить и дьяволъ. Не угодно ли будетъ вамъ повторить свой опытъ съ розою въ святой водѣ?
Пилигримъ замялся, а пустынникъ продолжалъ:
— Ты колдунъ и мошенникъ. Ты оживилъ свою розу силою бѣсовскою. А вотъ моя роза — дѣйствительно, іерихонская; ее подарилъ мнѣ самъ Петръ — Пустынникъ… Если я лгу, пусть останется она навсегда сухою!
Но, въ то же мгновеніе, роза, освященная рукою того, кто велъ первыхъ крестоносцевъ въ бой за гробъ Господень, расцвѣла пышнымъ цвѣтомъ, а роза колдуна завяла и сморщилась. Обманщикъ бѣжалъ, преслѣдуемый свистомъ и каменьями замковой челяди. Алиса поблагодарила пустынника и благополучно вышла замужъ за своего возлюбленнаго рыцаря.
Дѣти думаютъ, что «Ноэль» — добрый старичекъ, который бродитъ въ рождественскую ночь по домамъ, разсыпая людямъ свои подарки. Представленіе о сочельникѣ, какъ о добромъ маломъ, духѣ — благодѣтелѣ (Воnhоmmе Noel), явилось въ XIII вѣкѣ. Уличные акробаты того времени бродили по домамъ съ колядкою:
Государь Сочельникъ
Послалъ насъ навѣстить васъ,
Потому что вы его друзья…
Колядки эти впослѣдствіи разрослись въ длинныя представленія. подобіе которыхъ знаетъ и малороссійская старина — съ «вертепомъ», т. е. театромъ маріонетокъ, изображавшихъ происшествія рождественской ночи, съ примѣсью вводныхъ лицъ и современныхъ намековъ. Вотъ — одна изъ оригинальныхъ провансальскихъ колядокъ [1]:
Когда Христосъ родился,
Все розы расцвѣли.
Когда Христосъ родился,
Вскричали журавли.
Когда Христосъ родился,
Не стало въ небѣ тучъ,
И засіялъ, какъ солнце,
Звѣзды веселый лучъ.
* * *
Когда Христосъ родился,
Простились намъ грѣхи
Когда Христосъ родился,
Запѣли пастухи.
Когда Христосъ родился,
Оселъ, пѣтухъ и быкъ
У ясель, надъ младенцемъ,
Подняли громкій крикъ.
* * *
Когда Христосъ родился,
Плясали мотыльки.
Когда Христосъ родился,
Горѣли свѣтляки.
Когда Христосъ родился,
Былъ Иродъ съ горя пьянь,
Но пѣлъ хвалу Mapiи
Предтеча Іоаннъ.
* * *
Когда Христосъ родился,
Архангелъ Гавріилъ, —
Когда Христосъ родился, —
Ему вѣночекъ свилъ.
Когда Христосъ родился, —
Вдругъ ѣдутъ три царя
Везутъ на трехъ верблюдахъ
Жемчугъ и янтаря.
У ясель разостлали
Персидскіе ковры,
И на колѣнки пали,
И поднесли дары.
И были тѣ подарки, —
Ну, просто, первый сортъ!…
Когда Христосъ родился,
Удралъ изъ мipa чортъ.
Туда ему дорога!…
Мы жь пѣсню вамъ поемъ
И въ пѣснѣ славимъ Бога,
А чорта — помеломъ!…
1901
Примечания
1
Переводъ г. Ларіонова. (См. «Россія», 25 дек. 1899 г.).
