и все мои гости.
Я никогда не говорил Оле, что люблю её. И как сильно. Ни пока они с братом встречались, ни после их свадьбы. Тогда это было неважно, она бы никак не могла на это ответить. Боюсь, я бы смутил её, и мы бы в итоге не смогли нормально общаться.
А после смерти брата и подавно я молчал. Оля, наверняка, почувствовала бы себя преданной. Я ведь помогал ей с Дианой и решал проблемы, если она обращалась, а так бы думала, что я делаю это лишь для того, чтобы подобраться к ней поближе.
Так что я молчу о своей любви. По сей день молчу.
Глава 3
- Как на работе? – коротко спрашиваю.
- Нормально, но знаешь, устала. Может, отпуск возьму.
- Давно пора.
Смотрю на дно чашки с чаем, замечая, что почти его прикончил.
Когда брат был жив, Оля не работала, сидела с Дианой в декрете, а после его ухода устроилась в детскую районную библиотеку. Говорит, что из-за графика. Поначалу она просто принимала и выдавала книги, занималась рутинной работой, а позже включилась в творческий процесс, организовала несколько выставок, тематических вечеров, читала лекции про авторов из школьной программы по литературе, вела мастер-классы для детей. Она и сейчас активничает, а про отпуск, действительно, не помню, когда она последний раз в нём была.
Наши родители, понимая, что Оля и Диди остались без твёрдого плеча, предлагали им финансовую помощь, но Оля слишком гордая, чтобы её принять. Снимает квартиру, потому что собственной они с Матвеем так и не успели разжиться, и отказывается переезжать к моим. Мама говорит, они с отцом думаю купить для внучки жильё, раз Оля отказывается принимать деньгами, так что, знаю, в ближайшее время, они будут это с ней обсуждать.
Диана ходит в садик, я несколько раз забирал её по просьбе Оли. Однажды новенькая воспитательница обратилась ко мне, как к отцу Дидишки. Конечно, пришлось признаваться, что я всё лишь дядя, но в действительности я отчаянно желаю, чтобы она была моей. Я бы дал этим двум девочкам всё, чтобы они не попросили.
Маленькая лиса суёт мне под нос какого-то нового плющевого пса.
- Давай поиграем с Лайком, - не просит, а требует она.
- Давай, - переключаю на неё внимание.
В итоге всё начинается с подбрасывания игрушки в воздух. Когда Оля встаёт, чтобы размяться, Диди проносится между нами, заливисто смеясь и вовлекая в игру. В итоге всё заканчивается полётом Оли на кучу листьев.
- Это не весело, я себе попу отшибла, - она смотрит на меня с возмущением.
- Размять? – подмигиваю.
- Иди ты, - хихикает она, а потом накрывает рот ладонью, посматривая на скачущую поблизости Диди.
- Ай-яй-яй, - подкидываю я дровишек, - ругаться при детях, ай-яй-яй.
- Провокатор. Я до тебя доберусь.
Протягиваю руку, чтобы помочь ей подняться.
- Не доберёшься.
- Это мы ещё посмотрим.
Я подбрасываю сухой листвы в костёр. Дымок вьётся, струйкой поднимаясь к небу. В воздухе разливается божественный запах. Я понимаю, почему Оле он нравится. В этом аромате всё – и уют, и тепло очага, и романтика, и тоска по ушедшему лету и дням, которые ты никогда не вернёшь, а ещё по людям, которых больше не увидишь.
Когда на улице становится совсем холодно и некомфортно, мы возвращаемся в дом. Диана собирается купаться, и Оля отводит её ванную, чтобы набрать горячей воды с пеной. Диди играется в ней больше часа, а Оля, я слышу, читает ей какие-то сказки, а потом просит меня уложить принцесску спать.
- Я бы тоже погрелась в душе, - признаётся она.
- Что ж ты не сказала, что я тебя заморозил.
- Ну, у тебя будет ещё шанс согреть, - прикусывая нижнюю губу, усмехается она.
- А, ну если будет, то я постараюсь.
- Чайку завари, - хихикает она.
Оля юркает в ванную, а я подхватываю племяшку подмышку и так несу в спальню. У Дианы в этом доме своя комната. Каким-то образом за прошедший год она оккупировала одну из гостевых. Сначала оставила там пару книг, потом привезла конструктор и несколько кукол. Далее всякие мелочи, кажется, стали возникать там сами собой.
- Сказку-сказку! – требует Диди, и я рассказываю ей что-то по памяти.
Примерно на середине она вырубается.
Ещё какое-то время сижу рядом, а потом, услышав, что Оля вышла из ванной, возвращаюсь в гостиную.
- Фильм? – предлагает она с дивана.
Жму плечом, мол, почему бы и нет.
Я сажусь на противоположный конец дивана, хотя жуть как хочется придвинуться к ней и обнять. Иногда я трогаю Олю, вот как сегодня во время «игры». Надеюсь, она не замечает, насколько я жалок в своих уловках прикоснуться к ней. Хотя по большей части это происходит бездумно, на автомате.
- Спать пока не хочется, - добавляет она.
- Давай, врубай самый скучный и нудный, может, он тебя убаюкает.
Так в итоге и происходит.
Фильм заканчивается, и я замечаю, что Оля крепко спит. Пристроила голову на подлокотнике. Не самая удобная позиция. Если не переместить, шея ей с утра спасибо не скажет. Так что я наклоняюсь, чтобы подхватить её на руки. Оля не пушинка, но я несу её с лёгкостью. Удивительно, она даже не просыпается, только вздыхает, видимо, реально умоталась на работе. А ещё обнимает меня за шею и утыкается в неё носом. Перемещаюсь в её спальню, опускаю Олю на кровать и целую в макушку. Аромат её волос щекочет ноздри. Божественная Оля.
- М-м-м… хм-м-м… Марик… - бормочет она.
- Да, Оль? – глажу её по волосам, замечая, что она по-прежнему крепко спит и ответа не будет.
Улыбаюсь невольно, думая, с чего ей сквозь сон звать меня. Может, я ей снюсь?
Конечно, нет. Она всего лишь благодарит за доставку по назначению.
Накрываю её пледом, если проснётся, сама переберётся под одеяло. В комнате довольно тепло, так что ей должно быть комфортно.
Мне остаётся лишь вздохнуть и выйти, плотно закрыв за собой дверь.
В собственной спальне я лежу без сна, смотрю за большое панорамное окно на тёмное небо.
У меня опять эти грёбанные фантазии. В которых я признаюсь Оле в собственных глубоких чувствах. Это что-то изменит? Наши отношения станут другими? Что если она уедет и заберёт Диану, и мы будем до конца жизни испытывать неловкость при
