чувствую себя лучше в тишине и одиночестве…почему бы и нет? Нет…так нельзя…
Мне нужно успокоится…сейчас я не в себе…
Мне же хорошо с Димой…Он веселый…интересный…Зачем я создаю из пустяка какой-то апокалипсис?
— Дура, дура, дура, — шепчу я себе, вытирая слезы.
Сама себя загоняю в тупик…Всегда…Только я…себя калечу…Только у меня есть такая возможность…Я сама себе враг…
***
— Жди меня. Не выходи никуда, поняла? — спросил брюнет, стоя около двери.
Я сидела на кровати, пытаясь унять дрожь во всем теле.
— Да, — ответила я тихо.
Голос у меня хриплый. Горло болит. Зачем только я столько орала в том багажнике…хуже только себе…Но я же не сдамся так просто…Я должна использовать каждый шанс…Меня должны найти…
Брюнет быстро подошел ко мне и схватил за подбородок, заглянув в глаза.
— Я серьезно. Если ты выйдешь из этой комнаты, я не смогу тебе помочь. Меня не будет рядом. Это далеко не шанс убежать. Он тебя убьет, но перед этим по полной программе поимеет. Я повторяю. Не выходи из комнаты, поняла? — настойчиво спросил он.
— Да, — выдохнула я, всхлипнув.
Он еще несколько секунд вглядывался в мои глаза. Как будто искал ложь.
Я бы ему все сказала…только бы он ушел…
— Постараюсь побыстрее вернутся к тебе, — произнес брюнет и ухмыльнулся. — Не скучай.
Долбанный псих…Урод…
Он отпустил меня и ушел. Я тут же подбежала к двери и приоткрыла ее. Брюнет спустился на первый этаж.
Услышала хлопок двери и поняла, что он ушел.
Меня всю трясло…Я никак не могла отойти от того, что произошло…Мне было так страшно в багажнике…в темноте…чувствуя мешок с трупом под собой…А потом…Этот ублюдок заставил меня…он…заставил меня ему помогать…
— Боже, — прошептала я, плача.
Я закрыла дверь, подошла к кровати и села. Я смотрела на свои дрожащие руки и не понимала…
Что я делаю? Зачем? Как я дошла до такого? В чем смысл всего этого?
— Почему я? — прошептала я себе и облизала губы.
Снова я чувствовала на губах солёный привкус слёз…
— Почему я?! — прорыдала я, сползая на пол.
Я все плакала и плакала…нет, рыдала…я очень долго рыдала…Громко всхлипывала и ныла…А потом резко затихла, смотря на дверь…
Дорожки слез на лице медленно сохли. Я смотрела на дверь и ничего не видела. Я просто…смотрела…
Мне не хотелось о чем-то думать…что-то решать…Я не могла…Мне просто нужно было немного отдохнуть…
Слезы не помогут…Я знаю…но все равно плачу…Рыдаю…так сильно…как будто чувствую горе всего мира…всех людей…Так сильно…что кажется внутри что-то разрывается…
Я хочу чтобы мне кто-то помог…но никого нет рядом…
Глава 3
Я жива…Я живу…Я пытаюсь…не оглядываться…Каждый раз, когда проезжает спортивная белая или черная машина, я всматриваюсь в водителя. Я боюсь…Я вру себе…Я все время себя обманываю…и пытаюсь обмануть других…
— Как спиться? — спрашивает Павел.
Я вспоминаю, как каждое утро замазываю тоналкой синяки под глазам от недосыпания.
— Очень даже хорошо, — улыбаюсь я. — Мне уже давно не снятся кошмары, вы же знаете.
— Да, но все равно волнуюсь. Если что…расскажешь мне сразу же, хорошо?
— Конечно.
Теперь он мне далеко не психотерапевт — взрослый мужчина, которого я недолюбливала…он мой друг…с которым я разговариваю…о своем самочувствии…о снах…о его жизни и интересах…Мы чаще всего ходим в кафе или еще куда-то, чтобы пообщаться…Большой потребности в сеансах не стало уже как больше года…или даже двух…время чертовски летит…Я же остаюсь на месте. Можно сказать, что он стал близким человеком…он знает больше, чем все остальные…Я так думаю…И кого я обманываю? Да, мы общаемся с ним несколько лет, но я все равно не рассказываю ему все…Я много вру…Иногда…мне кажется, что он делает вид, что верит мне…а я…что не замечаю этого…А еще я часто думаю о наших вот таких отношениях…Мне кажутся они странными…Мне приходило в голову, что я ему…может…нравлюсь…но это бред…просто бред…Может, просто ему нужно с кем-то пообщаться…я умею слушать…Он любит говорить…Чаще всего о своих пациентах…Мне в каком-то смысле интересно это…Узнать получше психологию человека…Это меня не вылечит…но мне интересно…
— Деменцией страдают 50 миллионов человек по всему миру. Это синдром, обычно хронический или прогрессирующий, при котором происходит деградация когнитивной функции (то есть способности мыслить) в большей степени, чем это ожидается при нормальном старении. Происходит деградация памяти, мышления, понимания, речи и способности ориентироваться, считать, познавать и рассуждать. Нарушение когнитивной функции часто сопровождается, а иногда предваряется ухудшением контроля над эмоциональным состоянием, а также деградацией социального поведения или мотивации.
— Ну…пожилые люди становятся маленькими детьми за которыми нужно ухаживать. Я не знаю все эти заумные диагнозы, но понимаю суть.
— Да, правильно. К развитию деменции приводят различные болезни и травмы, которые вызывают повреждение мозга. Например, инсульт.
— Мне иногда кажется, что у меня инсульт случится намного раньше, чем нужно.
— Что за глупости.
— Я просто не контролирую волнение.
— Его никто не контролирует. Ты должна пытаться себя отвлекать…
— Фух, Павел. Вы…извини, ты советуешь мне…но сказать легко, а вот сделать это…невозможно. Это все в голове заложено. Раздражители, которые меня заставляют нервничать, волноваться…иногда я волнуюсь и не могу понять почему…вот тогда мне уже правда становится страшно. Я говорю это тебе не впервые.
— Знаю. Я не могу излечить все твои раны, как бы ни хотел. Но попытаюсь хотя бы притупить их.
— Звучит ужасно романтично, — произнесла я насмешливо.
Мужчина пожал плечами, улыбаясь. Он отхлебнул кофе из стаканчика.
Я начала медленно мешать ложкой кофе в стаканчике, прокручивая наш разговор в памяти.
Ничего лишнего я не сказала?
Я глубоко вздохнула.
— Зачем вы…да что же это такое?! — устало вздохнула я.
— Хватит мне напоминать какой я старый.
— Я как-то не могу привыкнуть. Ты…ты…ты… Просто я пытаюсь уважительно обращаться к старшим.
— А я попросил тебя обращаться ко мне неформально, потому что мы знакомы уже давно…и знаем о друг друге больше, чем нужно.
— А как же никаких отношений с пациентами? — насмешливо спросила я.
Он фыркнул.
— Ты уже давно не пациент. Ты никогда не была пациентом для меня. Ты была просто напуганной девочкой, которой нужна была поддержка.
— Вот сейчас бред говорите вы.
— И снова твое «вы».
— Но вы же — это вы, — произнесла я и улыбнулась.
— Мда…но…знаешь, — неуверенно начал говорить Павел, — мне почему-то было легче после наших разговоров…впрочем…как и сейчас.
Я нахмурилась.
Легче? А ему было сложно?
— Что…ты имеешь в виду?
— Ну…я как-то работаю и работаю…а когда общаюсь с тобой мне веселее. Как-то так.
— Амм…ну…рада, что вы рады…
— Рада, что ты рад, — исправил он меня.
— Да, точно.
Мне стало как-то неловко. Я отхлебнула уже слегка теплое
