Книга Теург - Ярина Колка

Темно, сыро… подвальный полумрак. Лишь тонкая полоска света от заходящего солнца пробивается сквозь убогую решетку под потолком. Я сижу на холодном камне, обхватив руками колени. Никаких мыслей в голове, лишь ужас и отчаяние от ситуации, в которую я угодила.

Девушки уже не плачут. Они просто замерли в оцепенении в ожидании. Что с нами будет? Что он сделает со мной?

Теург. Вот уже несколько лет он наводит ужас на пограничные королевства. Владелец северных земель и продолжатель династии Скельдунгов, он буквально за несколько лет подчинил себе свеаров и гётов, германские племена, заселявшие побережье Западной Норвегии и, оттеснив саамов, продвинулся далеко на север.

Теург объединил разрозненные фулки [1] Дании под властью одного конунга [2], установив контроль и свои правила вдоль всего побережья Аустмарра — Восточного моря, покорил земли эстов и вендов, закрепился в Ютландии и разгромил племена сейдов, много лет державших в повиновении полуостров. Он стер с лица земли даже упоминание о них, захватив все их владения и большую часть Нордского леса.

За сравнительно короткий срок Теург расширил владения своего отца — датского конунга Рэгнволда Мудрого, практически подобравшись к границам нашего королевства.

О его жестокости ходили легенды, его именем родители пугали непослушных детей. Говорили, что воины Теурга сметают с лица земли целые города, не щадя ничего и не оставляя после себя живых.

Столь быстрое и неожиданное возвышение какого-то северного варвара-язычника вызывало недоумение у европейских монархов. Его личность обрастала суевериями. Теурга называли колдуном, пособником темных сил и покровителем оборотней, которые по слухам обитают в северных лесах. Воины прозвали его Теург Темноглазый, как у нас полагали, за темные дела и черную сущность.

Воспитанная в традициях новой религии, в оборотней я не верила, так же, как и в колдовство. Зато верила в силу и разум. И понимала, что столкновение Теурга с армией моего отца — великого франкского короля Лауффа — лишь вопрос времени.

Король Лауфф до последнего не желал воспринимать выскочку северянина всерьез. Затянувшаяся война с саксами и заключенное впоследствии хрупкое перемирие усилили влияние Франкского государства и закрепили его авторитет.

На скандинавских землях к этому времени только начался процесс формирования государств, и европейские монархи смотрели на северян исключительно как на диких, необтесанных варваров-язычников, мелких торговцев, да дерзких разбойников, не причинявших до некоторых пор особого беспокойства. Пока они не объявились на нашем побережье.

Не сказать, что это было неожиданно. Теург не нападает исподтишка, не его уровень. Он объявляет о своем приходе. И мой отец был уверен, что готов. Более того, Лауфф был оскорблен подобным вызовом и даже не подумал сколько-нибудь усилить армию на побережье. Как итог, приграничная армия короля Лауффа потерпела поражение.

Вот так, быстро и дерзко скандинавский король заявил о себе на наших берегах, пока забрав в качестве добычи немного: меня и десять молодых девушек из самых знатных семей Катароны.

***

Глухо звякнули тяжелые оковы металлической двери.

— На выход, козочки! Пришло время познакомиться с вашим господином! — громадный воин в проеме двери показался мне диким троллем. — Пошевеливайтесь!

Сердце пропустило глухой удар, колени подогнулись.… Ну, вот и все. Сразу убьет или помучает? Страж вытолкал нас в коридор, особо не церемонясь. Еще двое, похожих на него, утробно хохоча, потирали руки. От их плотоядных взглядов меня мутило, а кожа покрывалась мурашками.

— Смотри-ка, какую добычу прихватил наш конунг, клянусь глазом Одина, ему одному тут не справиться!

Его поддержали дружным гоготом. Страж схватил за талию одну из девушек и с упоением потискал. Девушка истошно закричала.

— Хорош, хорош! Не порть товар! — главный страж выдернул девушку из рук северянина. — С нашим конунгом шутки плохи. А ну, пошли!

Клянусь всеми святыми, но эти шаги по длинному каменному коридору замка я считала последними в своей жизни.

Трое звероподобных стражей подвели нас к высоким дубовым дверям, за которыми раздавался женский смех. Двери открылись, и нас загнали внутрь, словно скот на бойню. Как не было страшно, но открывшаяся мне картина несколько ошеломляла.

В просторной комнате, увешанной богатыми гардинами, горел камин. Свечи на потолке и по стенам дарили мягкий уютный свет. Посреди комнаты был накрыт небольшой стол, за которым сидели двое мужчин и женщина. Вокруг царила атмосфера какого-то уюта и умиротворения.

Молодой темноволосый мужчина в богатых одеждах, вольготно развалившись на диванчике, прихлебывал вино из позолоченного кубка. Взгляд и изысканные манеры выдавали в нем аристократа, непонятно откуда взявшегося на диких землях данов. Я бы не удивилась, увидев такого вельможу при дворе своего отца, но его наличие тут вызывало некоторое недоумение.

Второй сидел в кресле и выглядел полной противоположностью первому. Мельком отметила довольно простое одеяние обычного северного воина: грубые кожаные сапоги, такие же штаны и белая рубаха, перехваченная кожаным поясом в два ремня.

Лицо его я разглядеть не смогла, оно было скрыто под громоздкой волчьей шкурой, небрежно накинутой на голову и плечи. Зубастая волчья пасть оставляла в зоне видимости лишь подбородок и светлые волосы до плеч.

Яркая девушка с длинными светлыми волосами, забранными в высокий хвост, нарезала мясо тонким изысканным ножом, инкрустированным драгоценными камнями. Судя по яркой одежде и богатым украшениям, она явно не служанка.

И кубок, и нож, и шкура, и украшения девушки — все это не вязалось друг с другом и с обстановкой в целом. Очевидно, что эти вещи принадлежали разным культурам и странам, награбленное добро, не иначе. Вычурно, бросается в глаза. Боже, об этом ли я сейчас должна думать?!

Девушки сбились в кучку, испуганно озираясь и цепляясь друг за друга. Чудовищный диссонанс между окружающей обстановкой и нашим положением вызвал у меня приступ раздражения, ненадолго притупив даже чувство страха. Ненадолго…

Брюнет отставил кубок и медленно приблизился к нам. Сердце зашлось от страха, в глазах потемнело. Ну что ж, я хотя бы рассмотрю эту живую легенду, этого монстра-убийцу. Может, даже брякну что-нибудь язвительное, благо язык у меня хорошо подвешен. Однозначно, уйду красиво.