невразумительно пробормотала: очень, мол, рада, придет… Вики тем не менее понял, чему рада и куда придет. Она велела передать привет отцу, камердинеру, экономке и Зайбту, то есть всем обитателям виллы Хоймана, и добавила, что уже уходит, вот купила внуку клоуна, а больше у нее здесь дел нет. Вики поклонился, насколько это было возможно в такой давке, и проводил взглядом шляпу с бантом, пока она не скрылась… Старуха была вдовой генерала Мейербаха.
Вики наконец отыскал нужный прилавок. На нем возвышалась целая пирамида, напоминающая пирамиду в витрине фруктового магазина на главной улице, но та состояла из ананасов, апельсинов и кокосовых орехов, эта же — из самых разнообразных карманных игр. Множество коробочек, ярких и застекленных, а в них всякие шарики, жучки, автомобильчики и ракеты, которые нужно, употребив немалую ловкость, загнать в лунки, загородки или отправить на Луну, Марс и другие планеты. И тут Вики снова погрузился в свои тревожные, ставшие уже привычными мысли о предмете, который так настойчиво обсуждал с ними Гофман. О загадочном убийце.
В сентябре была убита девочка, в ноябре — мальчик, причем среди всякой мелочи, найденной при детях, комиссар Ваня у каждого обнаружил карманную игру, подобную выставленным здесь. Похоже, преступник перед убийством весело играл с детьми, рассказывал им что-то забавное — на мертвых лицах застыли улыбки… Странная мысль мелькнула у Вики: не покупал ли преступник игры, оставленные, точно визитные карточки, на месте убийства, именно здесь, в этом самом отделе, у этого прилавка… Вики невольно потянулся к одной из коробочек — с нарисованным на дне котом в сапогах: в его открытую пасть надо было загнать пятерых мышат. На обратной стороне была изображена кошка в шляпе с бантом, ну точно как у вдовы генерала; кошке полагалось выплюнуть мышат.
Продавщица в бело-голубой форме положила игру в пакет, взяла у Вики пятерку и невольно залюбовалась им. Вики Хойман, воспитанный мальчик, улыбнулся продавщице, сунул пакет в карман и отошел от прилавка.
Тут он заметил Бернарда Растера.
Встреча с вдовой Мейербах в магазине — чистая случайность. Но сразу же увидеть еще одного знакомого — это уже слишком. Бернард Растер сосед, живет напротив виллы Хоймана. Дом Растера расположен немного наискосок, но из некоторых комнат виллы, например из комнаты Вики или из мансарды полковника Зайбта, просматриваются окна Растера. Приходящая прислуга Хойманов, Камилла, называла Растера реставратором, однако Растер занимался не статуями и картинами, а кое-чем другим: в анатомичке Биологического института на улице Келиха он освобождал с помощью ассистентов от всего лишнего скелеты и уже чистыми и гладкими продавал в музеи и на медицинские факультеты. Так что на самом деле он был препаратором.
Растер также препарировал и исследовал кости из древних захоронений в подземельях старинных монастырей и замков; как раз теперь он работал в склепах бенедиктинского монастыря в небольшом городе Оттинген, километрах в десяти от столицы. Вики никак не мог понять, для чего все это нужно. Растер ежедневно ездил в Оттинген — утром туда, вечером обратно. В старинном Оттингенском замке располагался знаменитый винный завод с погребами, и Растер не оставлял запасы погребов без внимания. Работу он выполнял тонкую, а напоминал гориллу, часто гориллу во хмелю. Сейчас он возвышался над толпами покупателей на седьмом этаже универмага "М-С", у прилавка с искусственными цветами и ветками, рассматривая подсолнухи и синие керамические вазы. Продавщица в белоголубом наряде стояла рядом и казалась подле него — гориллы — маленькой обезьянкой. По-видимому, реставратор-препаратор Растер желал приобрести вазу вместе с искусственными подсолнухами. Вики хотел было подойти к нему и заговорить, тем более что отцу это не понравилось бы, но, бросив взгляд на старые детские часики, решил, что пора уходить. Лучше явиться к мосту Зайбта пораньше… И он направился не к Растеру, а на эскалатор.
Вики спускался на первый этаж, а чувство у него было такое, точно он поднимается вверх.
"Растер — пьяная горилла, — думал он, — но человек он интересный и добрый, от него можно кое-что узнать…"
Например, он узнал от соседа о спиртах и их очистке — впрочем, спиртное вообще-то не интересовало Вики, он почти не пил; рассказывал Растер и об окраске бабочек, а это уже интересовало его больше. Но самое главное — он узнал от Растера о разных пивнушках, которые в последнее время сильно занимали его. Вики вспомнил советы Гофмана и сказал себе: "Да, нужно было расспросить у Растера о всяких злачных местах — где-нибудь на окраинах, в развалюхах, на задворках, глухих улицах… Ну да ладно, на днях зайду к нему обязательно…" Отчего все-таки советник Виктор Хойман так плохо относится к Растеру?
"Он многих презирает, — сам себе ответил Вики, и на его миловидное лицо набежала тень. — Но почему именно Растер так его раздражает? Они ведь давно знакомы, еще с университетских времен, когда состояли в Патриотическом союзе, кстати, вместе с полковником Зайбтом, но полковника отец терпит, а Растера — нет. Почему? Ведь Растер занимается и криминологией, его приглашают как эксперта, когда исследуют какой-нибудь подозрительный скелет. Или Виктор Хойман не любит Растера именно потому, что знает его еще с юности?"
Переходя на каждом этаже с эскалатора на эскалатор, Вики спустился наконец вниз и тут снова вспомнил неизвестного убийцу, а в связи с ним и комиссара Ваню.
"Ваня, конечно, замечательный человек, но что толку? Взломщика быстро нашел, а детоубийцу — нет. И для отца это проблема…"
На нижнем этаже универмага те же потоки людей устремлялись к бесчисленным прилавкам — в приятном тепле, под звуки тихой музыки.
"Найти детоубийцу… — сказал себе Вики. — Газеты, телевидение, даже благодарность министра — ерунда! Главное не это!.."
Засунув руки в карманы, Вики ощупал лежавшие в них подарки и игру и пошел к выходу. Застегнулся уже на улице.
Сыпал мелкий искрящийся снег, горела россыпь неоновых огней, хотя был еще полдень. В воздухе разливалось сладкое детское пение, органная музыка и звон колокольчиков.
III
Недалеко от моста Эгидия Зайбта, где была назначена встреча, Вики обратил внимание на странную пару. Мужчина — с седыми бакенбардами, в черном зимнем пальто, с тростью — напоминал какого-то государственного советника. Рядом с ним заморенного вида женщина, очевидно супруга, тащила желтую корзину. А вокруг них резвились щенята бульдога, целая шестерка. Щенки бежали вольно, без поводков — благо, тротуары возле моста широкие. Снег падал на собачьи спинки, веселая шестерка то и дело оглядывалась на хозяев, жалась к их ногам. У самого моста странная чета с собаками
