– Василий Арсеньевич!
Увлеченный игрой, Скопцов даже не понял сразу, что обращаются именно к нему. Причем обращается человек, который его имя и отчество в принципе знать не может и не должен – сидящий напротив незнакомец-"бизнесмен"! Удивленный Скопцов во все глаза смотрел ему в лицо, пытаясь вспомнить, где они раньше могли встречаться. А незнакомец, откровенно наслаждаясь произведенным впечатлением, отвечал насмешливой улыбкой, умышленно затягивая паузу. И в тот момент, когда раздраженный Скопцов уже готов был взорваться и погасить эту глумливую улыбочку грубой непечатной тирадой – дескать, какого тебе, дядя, надо, – "бизнесмен" счел возможным продолжить:
– Вы только не удивляйтесь, Василий Арсеньевич, но сюда, – незнакомец плавно повел рукой вокруг, при этом по лицу скользнула брезгливая гримаса, – я пришел только для того, чтобы встретиться с вами!
– А другого места не нашли? – грубовато поинтересовался Скопцов.
– Представьте себе, не нашел! – незнакомец почти обрадовался. – Телефоны ни ваш, ни вашей матушки не отвечают! В редакции мне откровенно нахамили – заявили, что не желают иметь с вами ничего общего!..
Скопцова почему-то неприятно задели слова "бизнесмена". Конечно, он распрощался с газетой не самым лучшим образом... Но не настолько же все было плохо, в конце концов!
– ...Дома вас не застать! – продолжал незнакомец как ни в чем не бывало.
– Для незнакомых людей меня дома вообще не бывает! – не самый лучший ответ в данной ситуации, но Скопцов другого просто не нашел – слишком уж все было неожиданно, непонятно...
– Прошу прощения, вы совершенно правы! И позвольте представиться... – "бизнесмен" полез во внутренний карман пиджака.
Интересно, что он собирается извлечь на свет божий?.. Почему-то Скопцов был уверен, что это будет служебное удостоверение в красной "корочке". А как иначе? Совершенно незнакомый человек, в то же время знающий его домашний телефон, адрес, бывшее место работы... "Мент?.. – подумал Скопцов. – Нет, не мент. Костюмчик, часики, манеры... Скорей всего, фээсбэшник. Но почему?!" Интересно, чем вызван этот интерес со стороны спецслужб к его скромной персоне? Родину не продавал. Впрочем, никто ее и не предлагал продать – и без продажи русские сумели достать всю Европу за каких-то десять лет. В бандформированиях и террористических организациях не состоял. Даже наоборот... А может?..
В это время незнакомец, наконец-то, вынул руку из кармана и протянул ее через стол в сторону Скопцова. К его разочарованию, между средним и указательным пальцами с ровными, ухоженными ногтями была зажата не пресловутая "ксива", а всего-навсего белый прямоугольник из плотной бумаги. Обычная визитка... Конечно, не совсем обычная – чертовски дорогая, исполненная в четыре цвета, на обалденном полиграфическом оборудовании, но... Только визитная карточка.
Скопцов повертел ее в руках. "Подлесовский Анатолий Павлович. Независимый юрист". Чуть пониже – несколько телефонных номеров, по которым, видимо, можно отыскать владельца визитной карточки в случае необходимости. И все. Скопцов протянул визитку назад, но Анатолий Павлович отгородился ладонью:
– Оставьте себе, Василий Арсеньевич! Вдруг пригодится...
– Вряд ли! – упрямо ответил Скопцов, но карточку все же сунул в нагрудный карман рубашки. – Слушаю вас, господин юрист! Только вот не могу понять, чем обязан вашему вниманию? В конфликт с законом не вступал, в долг не брал и не давал. В браке, чтобы разводиться, не состоял... Вы, часом, не ошиблись?..
В последнюю фразу Василий добавил в самую меру издевки. Ровно столько, сколько было необходимо для того, чтобы "независимый юрист" понял – с ним общаются без особого на то желания. Хотя, на самом деле, Подлесовский сумел его заинтересовать. Впрочем, это было не столь уж и трудно – Скопцов всегда отличался воистину кошачьим любопытством. И, судя по всему, собеседник это знал. А может, ему было просто наплевать на то, что о нем думает и как к нему относится человек, сидящий напротив. Он уверенно вел свою партию:
– Нет, я не ошибся. Мне нужны именно вы – Скопцов Василий Арсеньевич, 1973 года рождения, русский, ранее не судимый, образование высшее, холост... Ведь это вы и есть?.. – На губах юриста играла снисходительная улыбка. Он явно гордился собой – своей уверенностью, информированностью. Он не спешил переходить непосредственно к делу, предпочитая для начала вволю натешиться, поиграть с собеседником. Так кот играет с мышью перед тем, как ею закусить. "Козел! – подумал Скопцов. – Натуральный козел!" Но высказывать вслух свое отношение к собеседнику не стал. Просто немного поторопил:
– Все верно! Вот только я не могу понять – какое отношение имеют мои анкетные данные к цели вашего... – тут Скопцов немного замялся, подбирая подходящее слово. "Визит"?.. А какой это, на хрен, визит, если оба находятся на чужой территории?! Пауза затягивалась. Подлесовский с насмешкой наблюдал за муками Василия и не спешил прийти к нему на помощь. Разозленный собственной беспомощностью, пожираемый любопытством, Скопцов грубо бросил: – Короче, чего хотели, господин юрист?
– Хорошо! Перейдем к делу. – Собеседник не счел нужным обращать внимание на грубость. – Для начала избавимся от официоза. Называйте меня просто – Анатолий Павлович. Без всяких там "господ", "сударей" и "сэров". Вы согласны, Василий Арсеньевич?..
– Пусть будет так... – протестовать – глупо. А давать категоричный положительный ответ – значит, пойти у него на поводу, отдать психологическое преимущество. Хотя откуда ему взяться, этому самому преимуществу?.. С самого начала этого странного разговора Подлесовский жестко проводил политику психологического подавления, умело направляя беседу в том русле, какое считал нужным и верным.
– Прекрасно! – непонятно чему обрадовался собеседник Скопцова. – Тогда продолжим. Для начала маленький, совершенно незначительный вопрос – вашему перу принадлежит книга "Сумерки над Красногорском"?..
Вот оно что!.. Кажется, цель визита господина юриста становится понятной...
Чего уже скрывать. Был такой грех... Именно грех – иначе не скажешь. Дело было вечером, делать было нечего... А делать было действительно нечего – из газеты, в которой Скопцов работал после окончания журфака Красногорского университета, пришлось уйти. Причем вовсе не по своей воле. Так получилось...
...Его всегда привлекала расследовательская журналистика. Со стороны это выглядело очень и очень красиво – власти бессильны, менты – глупы и продажны, бандиты – злобны и "отмороженны". Кто защитит простого человека?! Взгляните на небо! Это он! Не Бэтмен, не Супермен, а Василий Скопцов, независимый журналист-инвестигейтор! Сейчас он всех разоблачит, и жизнь немедленно изменится к лучшему! Благодарный народ рукоплещет, а он кланяется, кланяется... Всемирные слава и признание. Ну, и при этом разного рода сопутствующие мелочи в виде денег и поклонниц, готовых на все ради одного только взгляда мужественного борца за справедливость.
Конечно, человек без мечты все равно что птица без крыльев... Но Скопцов даже сейчас, по прошествии стольких лет так и не смог простить себе своей же собственной глупости. Идиот, урод, Манилов хренов – как только он себя не называл!.. И было за что.
