Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
смущенно взяла визитки, просмотрела имена и регалии.
– Мне нужно было всего четыре, – сказала она.
– Знаю, но я прихватила еще одну на всякий случай.
На самом деле Хизер не нуждалась в знакомствах с влиятельными людьми, как многие другие. Она владела трастовым фондом, и у нее не было никакой необходимости не только учиться в колледже, но и работать. Однако ее родители относились к тому типу людей, которым требуются доказательства, что их дети способны всего добиться сами. Поэтому Хизер предстояло оправдать целый ряд ожиданий, чтобы выглядеть в их глазах той самой «идеальной» дочерью, о какой они мечтали. Все это она озвучила две недели назад, когда обратилась ко мне с просьбой сделать для нее кое-что. К большому неудовольствию ее семьи, Хизер всегда была тревожной и неуверенной в себе, и вот теперь она предлагала мне крупную сумму денег за то, чтобы я добыла ей несколько визиток, которые можно показать родителям.
Я сочувствовала ей. Казалось бы, чего ее жалеть – она богата, – но постоянно подвергаться травле и унижениям со стороны собственной семьи, мягко говоря, неприятно. И никакой трастовый фонд не заполнит эту дыру внутри.
– Как думаешь, они поймут, что это была не я, если я когда-нибудь встречусь с ними лично? – спросила Хизер.
– Точно нет. Они уже забыли мое лицо. Я специально выбирала мужчин определенного типа – такие всех девочек считают одинаковыми и взаимозаменяемыми.
Хизер посмотрела на меня с сомнением, но мы обе понимали, что не имеет значения, права ли я.
– Все равно я, скорее всего, не буду с ними встречаться, – сказала она. – Родителям нужны визитки только как доказательство, что я не совсем безнадежна. Какая разница, что я буду с ними делать дальше. По-любому поступлю в Принстон, и все это знают.
– А ты туда хочешь? – спросила я.
– Неважно, куда я хочу. Это неизбежно. На двух зданиях университетского комплекса висят таблички с моим именем.
– Здания-то хоть хорошие?
– Спортивный и гимнастический залы, – скривилась она.
– Какое отношение богатые люди имеют к спортзалам?
– Это единственные здания, на которых еще можно размещать именные таблички, – объяснила Хизер. – На библиотеке было бы лучше, конечно.
– Ну хотя бы не на общежитии. – Я попыталась утешить ее. – Представляешь: грязные продавленные матрасы, старые трубы, следы рвоты.
– И не на столовой, – сказала Хизер. – Кому это понравится? – Она посмотрела на визитки, затем на мое отражение в зеркале. – Как тебе удается завязать разговор с незнакомцами? Со стороны кажется, что для тебя это так просто.
– Мой папа всегда говорил, что существует бесконечное количество способов втереться в доверие, но три самых надежных – насмешить, сделать комплимент и засыпать вопросами.
При упоминании о моем отце она сразу притихла. Ну конечно. Иногда я забывала, что так происходит всегда.
– Еще хорошо прикинуться кем-нибудь другим, – добавила я.
– У тебя очень здорово получается, – сказала Хизер, доставая мобильный.
Через мгновение мой телефон завибрировал – пришла оплата.
– Спасибо, – сказала я.
– Это мне надо тебя благодарить, – ответила она, пряча визитки в карман. – Теперь отец отцепится от меня на несколько недель.
– Пусть назовет твоим именем какой-нибудь научный факультет.
Хизер слабо улыбнулась и выскользнула за дверь.
Я выждала немного, затем вернулась в битком набитый зал, схватила канапе со стола и вышла на улицу. Моросил дождь, в дымке огни фонарей казались расплывчатыми желтыми шарами. Школа Святого Франциска напоминала сейчас старинный монастырь, чьи тяжеловесные каменные строения должны были вызывать благоговение и трепет.
Оставшись одна, я заново перечитала загадочные сообщения.
«Люс». «Три». «Узнаешь, когда закончишь дело».
Не стоило мне в это ввязываться. Нужно было сразу отказаться. Держаться подальше. Канапе было сухим, но я все же съела его. Большинство проблем, с которыми ко мне обращались, были банальны. Так, мелочи. Я была не против взяться за их решение, но, закончив дело, чувствовала себя такой же опустошенной, как и прежде.
«Хочу, чтобы ты проследила за Люс».
Что делать, если некто предлагает тебе возможность прикоснуться к той жизни, которая была у тебя раньше? Воспользоваться этим шансом?
Пока я ехала домой, дорога за окном с каждым взмахом дворников то размывалась, то становилась четкой.
Мое настоящее имя – Хана Ян Лернер. Мне семнадцать лет, и я учусь в выпускном классе школы Святого Франциска, одного из самых элитных учебных заведений в стране. У меня длинные черные волосы, как у мамы, и симпатичное овальное лицо, как у папы. Переносицу украшает россыпь веснушек – явный признак того, что я человек надежный.
Упоминая обо мне, СМИ обычно использовали различные эвфемизмы. Фраза «расцветает, превращаясь в красавицу» означала, что я достигла того возраста, когда на меня начали обращать внимание мужчины; под «экзотической красавицей» подразумевалось, что я смешанных кровей, а под «миндалевидными глазами» – что я частично китаянка.
Всю свою жизнь я провела в Александрии, штат Вирджиния, живописном пригороде Вашингтона, где над каждым домом развевался американский флаг и каждый фасад был красиво и со вкусом украшен по сезону. Наша жизнь была похожа на картинку с поздравительной открытки. Спокойствие и безмятежность – умело созданная видимость того, что здесь никогда не происходило ничего плохого.
Все местные работали в округе Колумбия, в политических или околополитических кругах. И мои родители – тоже, так что и меня можно было назвать околополитической фигурой. Когда-то люди сулили мне яркое, светлое будущее, но все это осталось в прошлом.
Мы жили в старом таунхаусе в нескольких милях от дома, где я выросла. Переехали туда всего полтора года назад в бешеной спешке, при мысли об этом переезде мне до сих пор становилось нехорошо. Таунхаус я ненавидела. Формально в нем не было ничего плохого – стандартный дом со стандартными съемными квартирами, стандартно оформленными и обставленными стандартной мебелью. Он стоял на стандартной улице, где все дома были одинаковые. В этом-то и заключалась проблема. Для меня это было временное жилье, не принадлежавшее нам, и каждый раз, глядя на бежевые стены, или бежевый ковер, или бежевый диван, я вспоминала о жизни, которой мы лишились.
Когда я вернулась домой, на первом этаже еще горел свет. Ну конечно, папа не спал, смотрел новости, делая вид, что и не думает меня ждать.
– Ты представляешь? – сказал он, указывая на экран.
Наша собака, кавалер-кинг-чарльз-спаниель Руби, спала на кушетке возле папы.
Не зная, из-за чего он так разволновался, я ответила шутливо:
– Не представляю.
Папа постоянно переживал из-за новостей, он все еще не привык быть сторонним наблюдателем.
– Пап, тебе совсем не обязательно каждый раз дожидаться моего прихода.
– Я и не дожидался, но вообще-то обязательно, – ответил папа и, выключив телевизор, пошел за мной на кухню. Это была лишь наполовину шутка. Он всмотрелся в мое лицо. – Ну как прошел вечер?
Меня бесило, что он так волнуется, когда я ухожу одна.
– Нормально, – пробормотала я, заглядывая в холодильник. – А как ваше свидание?
Папа поднял глаза к потолку. Мама находилась в комнате прямо над нами, читала в кровати.
– Нормально.
Два раза в месяц родители вместе выбирались из дома якобы посидеть где-нибудь вдвоем, но я знала, что на самом деле они посещают семейного психолога. В нашей семье все делалось втайне, так уж было заведено. Главное – поддерживать видимость, что все в порядке, и у родителей это отлично получалось.
Взять, к примеру, моего отца Скипа Лернера, который много лет был сенатором Вирджинии от демократической партии. Любимец публики и СМИ, сияющий здоровьем, с открытым лицом и по-мальчишески взъерошенными волосами. Человек, не осведомленный о происшествиях последних двух лет, глядя на моего отца, никогда бы не догадался, что этому мужчине пришлось подать в отставку из-за случившейся Катастрофы – или, как говорили другие, краха, – после которой наша жизнь полетела кувырком. По папиной улыбке нельзя было прочитать, что семейное судно дало течь, на борту не хватает кислорода, а пассажиры пытаются ухватиться за канаты, до которых уже не могут дотянуться.
В свою очередь, моя мама – прекрасная, элегантная Франсин Ян, бывший филантроп, – держалась так, будто все еще председательствовала в многочисленных
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
