которую Саша знала от корки до корки, а про надменные, до дрожи раздражавшие взгляды в коридорах университета, даже думать не хотелось.
И тут ещё эта дипломная работа… Но выбора не было, потому что тема, которую взяла, являлась тем, в чём прекрасно разбиралась, и чем хотела произвести впечатление на комиссию, доказав, что не просто так считалась одной из лучших студенток на потоке.
– Александра!
От размышлений отвлёк приторный голос Бриллиантова. Ник успел тихо выйти с кафедры и, стоя у дверей, с интересом наблюдал за девушкой, задумчиво смотревшей в окно. Он не мог не признать, что Шереметьева была красивой. До Мисс России она, конечно, не дотягивала, однако имелась в её внешности какая-то изюминка, которая сразу же привлекала к себе внимание окружающих. Может быть, загадка крылась в тёмных волнистых волосах, нежно обрамлявших её милое овальное лицо? Или в больших выразительных карих глазах и пухлых губах? А может, в стройной фигуре? Что бы ни было причиной, но смотреть на неё спокойно Николай не мог. Не после того, как она почти оказалась в его коллекции.
– Я рад, что Вы всё-таки нашли время и выполнили задание, которое я дал Вам в конце прошлого учебного года.
Саша посмотрела на преподавателя. В его внешнем виде читалась явная насмешка. Серо-голубые глаза блестели от вожделения, как и всегда, когда он смотрела на неё, а на губах сияла довольная похотливая улыбка.
– Приятно, что, кроме походов по ночным клубам, Вы беспокоитесь ещё и о своей успеваемости.
Что ж, один-ноль: задеть её успешно получилось. Внутри всё заклокотало от злости и несправедливости. Ведь прошло уже столько времени, а он никак не может успокоиться! Чёртов ботаник!
Выдавив улыбку, Александра шагнула ему навстречу:
– Я не могла оставить Вас без работы, Николай Вячеславович. Чем же Вы будете заниматься в укромных уголках, пока красивые девушки доходят до нужной Вам кондиции у барной стойки?
Саша увидела, как он изменился в лице. Один-один, книжный червь! Ник сощурился, с силой сжав челюсти. Схватив её внезапно за локоть, он потащил девушку к стене. Убедившись, что вокруг никто не маячил, Бриллиантов прошипел:
– Поосторожнее с выражениями, девочка. Я всё-таки твой научный руководитель, не забывай.
Саша смотрела на него широко раскрытыми глазами – к такому повороту событий она точно не была готова.
– Не я это начала. Вы пристали ко мне как банный лист и до сих пор никак не отлипнете.
Господи, что делала? Разум понимал, что нужно просто попросить прощения и пойти на попятную, но характер бунтовался. Да и не тот смысл она хотела вложить в свою фразу, но, как говорится, слово не Воробей – отступать было поздно. Теперь оставалось ждать, как отреагирует Ник на бесстрашное заявление. Где же носит чёртового Андрея?!
Николай прожигал её тяжёлым взглядом:
– Если бы ты тогда не вела себя как…
Он замолчал , снова посмотрев по сторонам. Справа увидел фигуру высокого брюнета, медленно шедшего по коридору, разглядывая двери с названиями аудиторий. Саша почувствовала облегчение. Слава Богу, хоть кто-то появился в крыле! Ник повернулся к девушке, освобождая её личное пространство:
– Если бы тогда ты не вела себя, как дама лёгкого поведения, я бы не начал знакомство с такого неприятного момента.
Александра сверкнула глазами. Она вела себя как проститутка? Именно это он сейчас имел в виду? Руки автоматически сжались в кулаки. Призвав на помощь всё своё ангельское терпение, которым наградила её природа, Саша сквозь зубы произнесла:
– Можно я пойду? Приду в другой раз, когда Вы сможете адекватно оценивать ситуацию.
Бриллиантов лукаво улыбнулся – она разозлилась. Разозлилась, но изо всех сил старалась держать себя в руках. Это позабавило, а вместе с тем раззадорило – чёртова отличница! Медленно подняв руку, он коснулся её щеки:
– Ты и правда думаешь, что можно быть адекватным в твоём присутствии?
Александра поморщилась. Отведя голову, она увильнула от тёплых пальцев, и в этот самый момент мимо прошёл парень, который немногим раньше привлёк внимание Бриллиантова. Он скользнул по ним быстрым взглядом, явно подумав не о том, о чём нужно, и, ухмыльнувшись, направился дальше. Ник отвлёкся буквально на секунду, но этого хватило, чтобы Саша успела удалиться на безопасное расстояние:
– Я передам работу на кафедру через Евгению Львовну. До свидания.
Не оборачиваясь, она быстрым шагом пошла в сторону столовой.
– Не забывай, что в субботу утром лекция, на которой тебе нужно быть, – услышала голос за спиной, но ей было всё равно.
На сегодня её оставили в покое. На сегодня… А впереди был ещё целый учебный год: лекции, семинары, зачёты и самое страшное – консультации тет-а-тет. Саша вздрогнула. Ей непременно нужно что-то придумать, чтобы избежать повторного разговора, произошедшего несколько минут назад, иначе красного диплома не видать как своих ушей.
Глава 3. "Тёплый приём"
Глава 3. "Тёплый приём"
Чёрный «Фольксваген» бизнес-класса припарковался на стоянке около университета. Сидевший за рулём темноволосый парень заглушил двигатель и исподлобья осмотрелся по сторонам. Губы искривились в усмешке – словно какой-то воришка. Чёрт! Истинный параноик, ей-богу.
Уверена, ты любишь отца. Пусть так и будет. Но только прошу, Кай, не забывай о том, что, в отличие от него, у тебя есть сердце. Когда достигнешь цели, понимаешь, что путь и был целью. Постарайся сделать правильный выбор и найти нужную цель в жизни…
Горькая улыбка коснулась губ – у него осталось так мало воспоминаний о ней… Но она была по истине святой женщиной, ведь даже когда писала эти строки, не посмела очернить имя супруга. Не посмела облить того грязью, хотя наверняка догадывалась, что однажды покинет этот мир. По его же воле.
Закрыв глаза, Кай глубоко вздохнул. Почему она ничего не рассказала? Боялась, что он ей не поверит? Всё ведь могло сложиться по-другому. Хотя… Он мысленно вернулся в свои восемнадцать – чёрта с два всё было бы по-другому! Письмо породило бы сомнения, не больше, однако образ отца и то влияние, которое оказывал, быстро бы их рассеяли.
Не забывай о том, что у тебя есть сердце…
Даже здесь подвёл её. Да и не только её… В памяти снова зашевелились воспоминания. Он старался держать их на привязи, но они жили по своим правилам, то и дело напоминая, что в этом мире больше не осталось никого, кто смог бы поддержать
