ты? Ты не любишь меня? Ты с самого начала вёз меня сюда, а не к родителям? – неуверенно заговорила она снова. Лицо Артёма осталось непроницаемым. – Зачем ты так со мной поступаешь?
– Я должен был доставить тебя сюда, по возможности не причинив никакого ущерба. И я не всё время тебя обманывал. Ты мне нравишься. Но это ничего не меняет. Я служу Ордену. Если я пойду против него, меня ждёт не просто смерть. Говорят, это что-то очень страшное. Каковы бы ни были твои страдания, они рано или поздно кончатся, мои же и после смерти будут длиться вечно. Если хочешь, я могу дать тебе совет, вот только достанет ли у тебя сил последовать ему?
– Какой совет? – почти равнодушно спросила Маргарита. Предательство возлюбленного ошеломило её, заслонив собой всё остальное, и её собственная судьба не имела теперь значения.
– Завтра, когда всё это будет, не плачь, не умоляй. Тебя могут замучить до смерти. Но, может быть и так, что тебе удастся выжить. Начнёшь умолять, плакать – погибнешь наверняка.
Маргарита устало опустила глаза. Надежда ушла окончательно. Завтра. Он сказал завтра. По крайней мере, конца не придётся ждать слишком долго. Она снова подняла глаза на окно, но Артёма там уже не было.
Дверь тихо открылась, и в комнату вошёл человек. Маргарита не смогла понять мужчина это или женщина. Одежда надёжно скрывала его фигуру, а капюшон – лицо. Человек поставил рядом с ней стакан и тарелку, разрезал верёвки и отошёл к двери. Кровь хлынула по освобождённым жилам, наливая конечности почти непереносимой тяжестью. Движения давались с трудом. «Скоро это пройдёт, – подумалось Маргарите, – скоро пройдёт, и тогда…» Она представила себе, как соскакивает с лежанки, отталкивает человека в дверях и обретает свободу. «Все мы, живущие здесь…» – вспомнились вдруг слова Артёма. Значит он здесь не один. Значит их здесь много. И выйти из этой комнаты – ещё не всё. Они хотят получить что-то.
Они не позволят жертве сбежать.
Маргарита почувствовала, что хочет пить. Может быть вода придаст ей сил? Возможно тогда она сможет придумать что-нибудь, что позволит ей спастись? Но и на этот раз надежда оказалась напрасной. Слабость усилилась настолько, что чашка выпала из рук и не разбилась только чудом. Человек подошёл ближе. Спустя минут десять, её снова оставили одну, связанную по рукам и ногам. Остаток дня и ночь она провела в полузабытьи.
К утру сознание прояснилось. «Так и должно быть, – думала Маргарита. – Если им нужны боль и страдания, они не станут давать обезболивающее. Да и страх – тоже страдание, ожидание – тоже пытка».
Церемония началась с первыми лучами солнца. Люди в балахонах выстроились по обе стороны её ложа. В торжественном молчании её подняли на руки, пронесли по тёмному коридору и вынесли на свежий воздух. После затхлости подземелья этот воздух доставлял необычайную радость. Тело с жадностью вдыхало его снова и снова. И эта радость, казалось, отразилась на множестве лиц. Люди, собравшиеся перед зданием, возбуждённо кричали и размахивали руками. Маргарита увидела их, когда её уложили на каменный алтарь. Верёвки срезали, но теперь её удерживали железные кольца, надёжно приделанные к этому алтарю. Те, которые принесли её, смешались с толпой. Над ней возвышалась только одна фигура – огромный мужчина с обнажённым торсом и обоюдоострым ножом в руке. Быстрым движением он срезал с неё одежду. А потом…
Маргарита поняла, почему этот человек раздет.
Кровь. Столько крови, что будь на нём одежда, она отяжелела бы от неё, промокла насквозь.
И ещё боль. Боль вытеснила все мысли, кроме одной – молчать. Молчать, иначе боль станет невыносимой. Иначе смерть. Смерть. Может быть смерть – это не так уж и плохо? Там, за порогом, нет боли. Там покой. Нет. Молчать. Надо молчать. Тогда они убьют её быстрее. Тогда они не станут тянуть, заставляя её кричать как можно дольше.
Сознание мутилось. Она не знала даже день ещё или уже ночь.
Жрец хмурился. Если она не закричит, жертва не будет принята. Этого никак нельзя допустить. Обряд, не доведённый до конца, плохо заканчивается для жреца. На самом деле он не знал, что произойдёт, если обряд сорвётся. Такого не случалось ни разу с тех пор, как он вступил в Орден. Но эта девица не подчинялась его воле. Как он ни старался, не мог заставить её делать то, чего он от неё хотел. Люди, собравшиеся вокруг, ждут. Ещё немного, и они сами кинутся к алтарю. И тогда ему недолго останется жить, даже если те, кому предназначалась жертва, не станут мстить. Вдруг, словно что-то толкнуло его, он поднял голову и посмотрел в толпу. Артём, один из старейших адептов Ордена, стоял в первых рядах. Он не отрываясь смотрел на девушку, и в его глазах было сожаление. А ведь это он привёл её. Жрец пристально взглянул в лицо Артёма. Тот, словно почувствовал, тоже посмотрел на него. Их глаза встретились.
– Ты! Это ты предупредил её! – крикнул жрец.
Толпа отступила. Артём остался один. Он сознавал свою вину и не пытался сопротивляться.
– Я не думал, что она способна на это, – только и сказал он. – Такое не под силу никому выдержать.
– Ты займёшь её место.
Жрец отбросил в сторону нож и сделал пасс рукой. Артём закричал и упал на колени. Жрец сделал ещё один пасс. Артём, скрючившись, повалился на землю. Раздался ликующий рёв. Жертва была принесена и принята. Дождавшись, пока рёв утихнет, жрец распростёр руки над искалеченным девичьим телом. Ему потребовалось много энергии, чтобы восстановить им же разрушенное. Но вот кости заняли положенные им от природы места. Кое-где их пришлось срастить. Раны перестали кровоточить и закрылись. Они будут болеть ещё некоторое время, однако, шрамов не останется. Слабость пройдёт не сразу.
Повинуясь его знаку, с девушки сняли оковы.
– Ты прошла испытание болью, – торжественно произнёс он. – Теперь ты одна из нас. Унесите её.
Несколько человек осторожно подняли Маргариту на руки. На этот раз они принесли её в уютную тёплую комнату, бережно уложили на кровать, застеленную тончайшим бельём. Из комнаты вышли все, чтобы она могла отдыхать спокойно. Маргарита провалилась в глубокий сон.
Отдых принёс облегчение. Боль ещё чувствовалась, но перестала быть такой мучительной. Можно было даже двигаться, хоть и не слишком быстро. Маргарита открыла глаза. Вокруг неё были всё те же каменные стены. Очага в комнате не было, но ни сырости, ни холода не ощущалось. Маргарита встала с постели. Рядом с кроватью она обнаружила небольшой столик
