— Дэми, дочка, — позвал он. — А, это ты Тиана.
Он приподнял голову, скользнув по мне туманным взглядом.
— Что это у тебя? А ну-ка дай, ты что, рылась в моих карманах? — он вырвал свёрток из моей руки.
— Нет, я просто хотела…
Папа стиснул бумаги в кулаке и снова слепил веки, невнятно забормотав:
— Иди спать, Дэми, оставь меня.
В груди неприятно царапнуло. Дэми ни за что бы не приблизилась к нему, когда он в таком состоянии. Это мне приходилось заботиться о нём, но почему-то отец вспоминал всегда старшую дочь. Взяв лампу из шкафа, стряхнув огонь с пальцев, метнула его на фитиль. В чем ценность моей магии? В том, что я владела магией, которую могла вобрать в себя. Любой магией.
Я поднялась в свою спальню, поставила лампу на столик и, подняв натруженные руки, стянула с себя платье.
Сложив платье на кресло и оставшись в одной сорочке, я нырнула под одеяло. Несколько мгновений таращилась в потолок, наблюдая за игрой света и тени. Рука сама потянулась к груди, нащупала нить и потянула. Вытащила талисман — изящный серебряный стебель оборачивал глазок гитрита*, редчайшего кристалла, который добывали в Фордонских скалах на северо-востоке.
Снова я вернулась мыслями к маме. Могла ли она иметь любовника?
Тяжело вдохнула. Да, конечно, брак родителей был вынужденным. Эн-Мари – хольванка одного знатного рода, а наш отец, граф Бальтсар Вир, – племянник герцога Гостора Фокона. Всё началось с того, как Эн-Мари попала в центр внимания правителя марканов — опасного народа, с которым король по сей день враждует на юго-востоке. Правда, сейчас, когда мы почти оторваны от общества, я даже не в курсе о последних событиях этой вражды. Но тогда, двадцать лет назад, этот заносчивый маркан хотел увезти мою мать в свои земли и сделать её одной из своих наложниц. Герцог Фокон, узнав об этом, предложил выход — выйти за своего племянника Бальтсара, и отец Эн-Мари, мой дед, согласился. Тем самым мама избежала страшной участи и обрела защиту в Флиостоне. Маркана щёлкнули по носу, и он исчез. В первый год совместной жизни моих родителей появилась Дэми, а спустя три года родилась я. Ни о каком генерале мама мне не рассказывала, где она могла с ним познакомиться? Хотя она часто ездила за море и, возможно…
Нет, это всё глупые выдумки Дэми!
Я повернулась на бок и закрыла глаза, выпустив из пальцев талисман. Уснуть, конечно, не получалось, я думала о том, кто мог похитить Дэми. Думала, что предприму завтра и что скажу отцу. Не запомнила, в какой момент всё-таки погрузилась в тревожный сон.
Проснулась я ранним утром, едва первые лучи проникли в спальню сквозь тонкий тюль, который ворошил прохладный, напоенный цветочным ароматом сквозняк. Но это не сильно радовало. Голова трещала, я чувствовала себя так, будто по мне не один обоз проехался. Едва я откинула одеяло, как до слуха донеслись приглушённые расстоянием и дверью голоса. Внизу кто-то был.
Позабыв о боли, я соскользнула с постели и, схватив платье, принялась быстро одеваться.
Кого отец мог принимать в столь ранний час? До завтрака ещё далеко. Да и кто к нам мог нагрянуть?
Одёргивая подол, я выглянула в окно, собирая гребнем волосы — о сложных причёсках пришлось позабыть, приходилось просто скручивать локоны на затылке «улиткой» и прятать под сетку. На главном дворе и дороге за воротами – ни лошадей, ни повозок. Волнение окатило холодной волной, внутри заточило гадостное предчувствие. Кто бы это ни был, не пришёл же он пешком, а значит, — я, застыв, сглотнула — воспользовался порталом. А если так, то это явно очень важная персона.
Закрепив незамысловатую причёску шпильками, направилась к выходу. Едва я взялась за ручку, как в меня ударил поток обжигающей магии. Я качнулась и, оперевшись о дверь рукой, подождала, пока голова прояснится. Тот, кто обладал таким сильным полем магии, явно был не простым гостем. И тут стало понятно две вещи —внизу был маг огня, а магом огня мог быть только…
Моё дыхание остановилось, я подавила первый порыв паники.
Стоп, Тиана, может быть, ты ошибаешься?
Хотя исключено — я хорошо различала потоки и могла безошибочно определить, какого рода магия — у меня был хороший учитель. Сомнений не оставалось, там внизу явно был маркан.
Озноб с новой силой пронизал всё тело. Что он делает в нашем доме?! Я резко дёрнула ручку и вышла из спальни, миновала коридор и задержалась у лестницы, чуя пришельца — его запах жара и стали.
Меня затошнило, я надёжно поставила защиту, чтобы не принимать магию. Иначе тут же выдам себя. Маг почувствует утечку.
— Ты подписал документ и получил деньги, которые проиграл. Теперь отдавай то, что должен, — голос маркана шелестел, подобно песку на ветру, он говорил на флиастонском ломано и всё же хорошо его знал, подбирая нужные слова.
Я вжала пальцы в перила и наклонилась, чтобы взглянуть на того, кто говорил о каких-то деньгах. По венам хлынул лёд, когда я увидела маркана. Точнее, их было трое. Двое у входа — здоровенные и вооружённые – и третий, вдвое шире и опаснее, как Корхон* (бог земли у марканов). Он переговаривался с Бальтсаром. То, что чужак из мёртвых земель, я поняла ещё в своей комнате, а теперь и увидела воочию: чёрные волосы, собранные у висков и спадающие на плечи. Характерная серого оттенка кожа, широкие брови, нос с горбинкой. Он напоминал бы обычного мужчину чуть старше тридцати лет, если бы не этот цвет кожи и узкий разрез глаз, в которых пылали красного цвета радужки. А ещё непривычная взгляду одежда — широкие кожаные штаны, такой же кожаный доспех сковывал мускулистое, явно исполосованное шрамами тело, на шею повязан чёрный платок, которым они закрывали свои лица, когда начинались песчаные бури. Такими были марканы, жуткие, опасные дикари — сложно их назвать людьми. Я видела их только издалека, когда мы бывали в порту. На миг я представила состояние мамы, когда один из них решил её забрать совсем ещё юной. Как же она испугалась?! Поэтому и согласилась стать женой первому, кто сможет отвести беду. Прикусила язык, чтобы заглушить противный внутренний голос.
Я замерла, дыхание застряло комком в горле, снова окинула его взглядом, замечая сталь диковинного оружия на поясе. Он явно воспользовался порталом, убедилась я. Пришёл прямо из Чёрных песков! Но о каком-таком договоре идёт речь? В памяти вспыхнул свёрток бумаги, который выпал из сюртука отца, сердце как-то неровно ударилось в груди и пустилось в галоп.
— Я был пьян и никогда бы не продал свою дочь, — сделал попытку возразить папа.
