Чистая правда. Клайв был блестящим дизайнером, и вместе мы составляли чудесную пару. Однако не требовалось семи пядей во лбу, чтобы заметить: после того, как мы поженились и я в виде свадебного подарка перевела на него половину доли в магазине, он завел обыкновение полеживать день-деньской возле бассейна в отеле, глазея на молоденьких красоток в бикини, в то время как я гоняла на арендованном джипе по крутым горным дорогам, выискивая самых лучших резчиков по дереву, или до хрипоты спорила с таможенными агентами на каком-нибудь жарком и душном складе.
В техническом смысле Мойра была права. Клайв терпеть не мог работать. Зато он снова женился — на богатой женщине по имени Селеста, а у нее с избытком хватало денег, чтобы нанять людей, которые будут работать вместо него. Я постаралась отнестись к делу как можно спокойнее и заверила Сару, которая, верно, гадала, за какие грехи прошлой жизни оказалась в самом центре этой битвы гигантов, что появление Клайва не сулит нам никаких проблем.
Однако суровая правда все же состояла в том, что Клайв прекрасно умеет работать, — когда захочет. А уж в бракоразводных сражениях из него вышел крайне опасный противник. И лично я считала его еще какой угрозой, но дело не только в этом. Когда-то я любила его, двенадцать лет мы прожили вместе, и само его имя, начертанное элегантными золотыми буквами на противоположной стороне улицы, служило мне постоянным напоминанием о том, что я считала личной своей неудачей, — как будто крах нашего брака и гнусное поведение Клайва были исключительно моей виной. Я до смерти боялась неизбежной первой встречи и от страха безумно злилась на Клайва и на себя саму.
Конечно, я старалась делать хорошую мину при плохой игре и считала делом чести вести себя как ни в чем не бывало. Строила планы на предстоящую поездку в Индонезию и Таиланд, разбиралась с последними поставками из Мексики. Что до светской жизни, то мне оставались традиционные воскресные обеды у Роба — как обычно, в это время года мы с Софией и Дженнифер сидели и глядели, как Роб с Энтони готовят барбекю, а Барбара, бойкая блондиночка с задорным хвостиком на макушке и роскошной фигурой изображала из себя идеальную хозяйку (если на свете вообще существует такая вещь, как идеальная хозяйка), разнося изысканные закуски и зеленый салат, в котором я не могла определить ни одного ингредиента.
Кроме того, близилась распродажа имущества Мод на аукционе у «Молсворт-энд-Кокс». Решив сходить туда — посмотреть, не найдется ли там каких-нибудь вещиц для нашего магазина, а заодно купить что-нибудь на память о Мод с Фрэнком, — я попросила Алекса предупредить меня о времени проведения аукциона.
Алекс, как всегда, сделал больше, чем его просили, и раздобыл каталог выставленных на продажу вещей. Усевшись за стойкой, он внимательно изучал его, пока я обновляла выставку на витрине, стараясь не глядеть в сторону магазинчика Клайва.
— Так-так, что тут у нас? — доносилось до меня бормотание Алекса. — Эй, Лара, смотри-ка! Это то, что я думаю?
Я заглянула в каталог и улыбнулась.
— Кейп-Код! Отличная работа, Алекс, а то я, чего доброго, и не заметила бы.
— По-моему, Джин Ивс будет доволен, — отозвался он. — Ради такого случая тебе стоит прийти туда пораньше.
Под «таким случаем» подразумевался набор из шести бокалов прессованного стекла, датированных 1880 годом и произведенных на полуострове Кейп-Код. Их выставляли на аукцион в тот же день, что и вещи Мод. А Джин Ивс, о котором шла речь, был Джином Ивсом Лассондом, французским актером. Он приехал в Голливуд десять лет назад снимать фильм, да так и остался в Америке и купил ферму в штате Нью-Йорк. Я познакомилась с ним уже довольно давно, когда мы с Клайвом еще работали вместе, а Джин Ивс жил в городе и снимал тут свое кино.
Он влетел в лавку, выкликая Макклинток и Свейна, и сразу полюбил это место. В тот первый визит он купил очень красивое старинное зеркало и антикварный комод из тика, а я распорядилась доставить все это на его ферму. С тех пор он заскакивал к нам всякий раз, как бывал в городе, и почти всегда что-нибудь покупал. Один раз я продала ему большой обеденный стол из резного дуба, к которому прилагалось шестнадцать таких же стульев с восхитительно изукрашенными спинками и потертыми кожаными сиденьями.
В тот раз Джин Ивс еще пошутил, что не знает, что и делать с таким здоровенным столом, если у него всего пять старинных кубков с узором, которые он как раз начал собирать: производства Кейп-Код. Североамериканское прессованное стекло в мою специализацию не входит, но Ивс был очень уж хорошим клиентом и вообще милым человеком. Поэтому я навела кое-какие справки и выяснила, что формы для прессованного стекла регулярно перевозили через американо-канадскую границу, после чего искомый узор изготавливали на канадской стороне, на Барлингтонской стеклодувной фабрике.
Вооруженная этим знанием, я смогла купить такой бокал на распродаже имущества из одного поместья близ Торонто — и послала его Джину Ивсу с очередной его покупкой в виде маленького подарка от фирмы. Как я и предполагала, француз пришел в восторг. Бокал в подарок он принял, но твердо заявил, что если я найду еще, он за них заплатит. Потом мне удалось купить еще два бокала, а один он добыл самостоятельно. Вышло девять — недоставало еще семи штук. А здесь, на аукционе у «Молсворт-энд-Кокс», их выставлялось аж целых шесть. То-то Джин Ивс порадуется!
В день аукциона было сыро и жарко. Войдя в величественное прохладное здание, я испытала одновременно и облечение, и дрожь волнующего предчувствия. Я редко бываю на аукционах — большинство покупок мы делаем прямо у мастеров или же у агентов и посредников, разбросанных по всему миру. Но ничто так не наполняет кровь адреналином и не вызывает в нас дух состязания, как атмосфера аукциона.
Молсворт с Коксом придают этому соревнованию налет старомодной великосветскости и утонченности. Старинная английская компания, основанная почти сто пятьдесят лет назад, когда сокровища из дальних пределов Империи хлынули в Лондон, она гордо демонстрирует всему свету герб поставщика товаров ко двору Ее Величества Королевы и парочке особ королевской крови рангом помельче. Несколько лет назад компания основала филиалы в Америке и выстроила дома аукционов в Нью-Йорке, Далласе и Торонто. Торонтское отделение расположено на Кинг-стрит, всего в двух кварталах от высокого здания банка — того самого, где хранятся многие товары из запасов Молсворта и Кокса. Всевозможные антикварные редкости украшают собой немало складов в этих современных соборах, где безраздельно правит мамона.
Фасад здания с виду настолько непримечателен, что вы непременно прошли бы мимо, когда б не стильная бронзовая табличка над столь же элегантной дверью, своей изысканностью намекающей на то, что таится за ней.
Внутри же филиала еще витает тщательно сохраняемый дух Британской империи. Он неизменно напоминает мне о том, каким, наверное, был Британский клуб в Индии во времена британского владычества: всюду пальмовые листья; огромные окна, наглухо зашторенные для зашиты от солнца и зноя; блеск полированной меди; черное дерево; потертые кожаные кресла; крепкий черный чай, не иначе как «Ассам», в просвечивающих чашечках китайского фарфора на медных подносах; висящий в воздухе аромат дорогих сигар.
