кивнул.
— Бертран д`Ожерон де ла Буэр, к вашим услугам, — произнёс он.
— Андре Грин, капитан бригантины «Поцелуй Фортуны», — представился я.
— Вы искали встречи, — сказал губернатор, возвращаясь на своё место. — Чем могу быть полезен?
— Господин губернатор… — начал я.
— Только прошу, ближе к делу. У меня не так много времени. Я принял вас исключительно из уважения к мадам д`Эрве, — произнёс он и тепло улыбнулся. — Оставьтеэти ужимки, капитан, я же вижу, что вам ближе боцманская ругань, а не придворные витиеватости.
— Спасибо. Мне нужен каперский патент Франции, только и всего, — с облегчением выдохнул я.
Губернатор усмехнулся, вынул из стопки бумаг лист, озаглавленный LETTRE DE MARQUE. Яуспел заметить, что у него подобных листов целая пачка.
— Андре Грин… — пробормотал он себе под нос, вписывая моё имя в документ. — «Поцелуй Фортуны»…
Внизу Бертран д`Ожерон поставил размашистую подпись, капнул сургуча, поставил печать.
— Вы теперь представитель Его Величества, капитан, не забывайте об этом. Враги короны — ваши враги, — сказал губернатор, протягивая мне подписанный документ, на котором ещё не успел остыть сургуч.
Я не мог поверить, что всё прошло так легко и просто. Возможно, исключительно из-за протекции моей высокородной знакомой, но что-то мне подсказывало, что выдача каперских свидетельств тут поставлена на поток, а скупка награбленного здесь — легальный бизнес, приносящий казне весомую часть дохода.
— И всё? — удивился я. — Вы очень добры, месье…
— Добро вознаграждается, капитан, — сказал д`Ожерон. — Десять процентов, там указано.
Ну, это по-божески. Хотя, конечно, зависит от размеров добычи. Иногда было бы выгоднее уплатить в казну тысячу фунтов, как требовал английский патент.
— Премного благодарен, месье, — ещё раз поклонился я, как того требовал этикет.
— Это всё, или у вас есть ещё какое-то дело ко мне? — спросил губернатор.
Мне хотелось узнать о судьбе господина д`Эрве, но в присутствии его жены я посчитал это неуместным. Насколько я знал, мошенника посадили и он теперь ждал суда в одной из камер бастерского форта. Но это были лишь слухи, которые бродили по городу, подробностей и деталей я не знал.
— Нет, пожалуй, нет. То есть, это всё, — сказал я.
— А у вас, мадам? — спросил губернатор. — Может, у вас есть какая-нибудь просьба ко мне? Могу я исполнить ваше желание?
— Нет, месье, — улыбнулась она. — Всё, чего я хотела, так это вернуть дочь. И капитан её мне вернул.
— А, так это он, ваш рыцарь? — рассмеялся д`Ожерон. — Теперь всё ясно. И что, месье д`Эрве и впрямь сговорился с англичанином, как болтают в городе?
— Да, — сказал я, благодаря всех морских богов, что ещё не успел соскоблить имя Гилберта с английского патента. — С английским капером. Вот его патент.
Я протянул документ губернатору, тот пробежал глазами по строчкам. Читал без труда, знал не только французский, значит. Хитрый лис. И когда он его дочитал, то без сожаления порвал бумагу на мелкие клочки, насмешливо глядя мне в лицо. Я застыл в удивлении, наблюдая, как д`Ожерон выбрасывает обрывки в камин и ворошит кочергой остатки английского патента.
— Чтобы у вас не было соблазна послужить двум королям сразу, капитан, — улыбнулся губернатор. — И не говорите, что у вас и в мыслях такого не было. Я сам был буканьером. А вы теперь — французский корсар.
Глава 3
Мы вышли в приёмную, а я так и не мог поверить, что всё прошло настолько легко, а для губернатора даже рутинно и буднично. В мыслях-то я уже успел себе представить, как изо всех сил уговариваю д`Ожерона выдать мне патент, а тот увиливает, ломается и торгуется, а я использую весь арсенал дипломатических уловок и аргументов, чтобы заполучить корсарский патент. А вышло так, будто справку из деканата взял. Ну, буду знать. Похоже, тут патенты дают любому бродяге, так что надо было брать с собой половину команды.
— Вот… На этом всё, капитан? — произнесла вдруг мадам д`Эрве, потеребив пальцами подол платья.
— Позвольте хотя бы проводить вас до дома, миледи. На улицах сейчас небезопасно, — сказал я, особо ни на что не рассчитывая.
Она улыбнулась и взмахом ресниц дала понять, что согласна.
— У вас… Весьма необычные манеры. Я бы даже сказала, экстравагантные, — хихикнула она, когда мы спускались по крыльцу. — Откуда вы родом?
— Из Московского царства, — ответил я, не вдаваясь в подробности. В конце концов, город, откуда я родом, ещё даже не основали. — За полмира отсюда.
— О… Это многое объясняет… — протянула она. — Далеко же вас забросила судьба…
Видимо, решила, что за этим стоит какая-то романтическая история в духе рыцарских романов с лишением наследства, происками врагов и долгими приключениями на чужбине.
— О да, — вздохнул я, решив подыграть и изобразить таинственную романтическую натуру.
Какое-то время мы прошли молча, наслаждаясь пением птиц и утренней прохладой. Бастер по-прежнему был пуст и безлюден, а редкие прохожие не обращали на нас никакого внимания.
— А вы, миледи, как вы попали в Новый Свет? — спросил я.
— Моя семья разбогатела на торговле с колониями. Отец привёз меня сюда, когда я была ещё совсем ребёнком, — призналась она. — А кем были ваши родители?
Школьным учителем и водителем автобуса, но не буду же я это объяснять. Придётся выкручиваться.
— Множество поколений моих предков проливали кровь за своё Отечество, — произнёс я максимально расплывчато, но каждое слово было чистейшей правдой.
Я хоть и не увлекался генеалогией, но знал, что мои предки воевали и в русско-турецких, и в русско-японской, и в Первой Мировой, и в Гражданской (тут даже с обеих сторон). Про Великую Отечественную и говорить нечего, там все отметились. Один мой дядька прошёл Афганистан, другой побывал на обеих Чеченских, так что в моих словах не было ни грамма вранья.
— Это… Достойно уважения, месье… — осторожно произнесла мадам д`Эрве, видимо, приняв меня за дворянина.
По правде говоря, Гринин это одна из дворянских фамилий, но нет, все мои пращуры происходили из крестьян. Тем не менее, она была права, это достойно уважения.
— А я теперь буду проливать кровь во имя короля Франции, — улыбнулся я.
— Пусть лучше её проливают ваши враги, —
