что помог с сумками, спишемся.
— А номер оставишь? — этот «Ромочка» разве что слюной не давится, глядя на Машу.
— С номером слишком просто, поищи меня в соцсетях, — она шлет ему воздушный поцелуй, забирает чемоданы и чуть ли не силой толкает его в спину, чтобы проваливал. А я так и стою столбом, пытаясь не охренеть от происходящего. Хотя я уже… — Ну? Багажник откроешь?
Мне хочется ей колкое что-то сказать, как раньше, но, кажется, я реально проглотил язык. Эта Маша… это какая-то другая Маша. Она охренительно красивая. Даже какая-то нежная, что ли, в этом светлом легком сарафане и с белыми длинными волосами. Как будто не она еще пару лет назад выглядела как мелкий чертёнок с короткими разноцветными патлами, у которого изо рта вечно какая-то хрень вместо нормальной речи лилась.
Открываю багажник, складываю чемоданы, пока Машка забирается на пассажирское, а потом сажусь за руль все так же молча, потому что слов не могу подобрать.
Ну и что это, нахрен, такое?!
Глава 2. Ярослав
Да не может быть такого. У меня в голове не укладывается, какого черта моя младшая “сестрица”, противный фрик-подросток выглядит вот так.
Так, как будто она не выползла из самолета посреди ночи, а как минимум сошла с обложки журнала, ну или с подиума, я не знаю.
Я начинаю сомневаться в своей адекватности, когда Маша смотрит на меня и щелкает пальцами у лица, говоря открыть багажник. Это точно она? Нет, ну, может мне мозг надуло, пока я по трассе с открытыми окнами ехал? Потому что… Да потому что!
Смотрю на нее еще раз, пытаясь развидеть в ней хоть каплю той Маши, которую я знал раньше. Волосы? Не разноцветные, красиво уложенные светлые кудри. Макияж? Не зеленые тени под брови, стрелки аккуратные какие-то, губы блеском. Маникюр тоже не тот. Раньше она черт-те что с руками своими творила, а сейчас красивые красные ногти, я даже на них заглянул, конечно же, вдруг реально чужую сейчас домой притащу, мне же Ленка яйца оторвет и с моего же балкона в бассейн и выкинет.
Стиль одежды тоже совершенно другой. Если раньше чертенок носила спортивные широченные худи с кроссовками, то сейчас как ангелочек в белом платье и босоножках стоит.
Итак, что мы имеем? Что осталось от прежней Маши?
А вот ни-хре-на.
Кроме голоса и цвета глаз. Эти почти бирюзовые — редкость. Я такие только у Ленки кроме нее видел, серьезно, как будто их в жизни отфотошопили.
А, ну и родинка еще прямо в уголке губ. Это тоже у них семейное, кстати. Не то чтобы я помню, какие там родинки были у Маши… Просто у Ленки один в один, так проще сравнить.
Кстати, когда Маша выглядит по-человечески, она офигеть как похожа на свою маму. Раньше я не особо замечал этого, да я и на Машу-то не особо смотрел раньше, чего уж там. А сейчас прям копия.
Выходит, все-таки та Маша, можно забирать.
— Слушай, Ярослав, я знаю, что ты не слишком меня рад видеть, но я в одном сарафане, а сейчас три часа ночи и мне очень холодно, — говорит на удивление спокойно, а не орет, и я оживаю. Точно! Холодно, а она в одном сарафане. А я, вроде как, джентльмен.
Иногда.
— Садись в машину, — открываю замки и забираю у нее сумки и чемоданы. Где она вообще была, что столько вещей с собой? На Северном полюсе?
— Ты что, сам будешь мои сумки складывать? — спрашивает, ёжась от холода. Ветер и правда сильный.
— Нет, тебя заставлю таскать. Сядь уже молча.
Она что-то бубнит под нос, но я уже не слышу. Чемоданы реально почти неподъемные, как она их тащила? Или у нее на каждое передвижение был такой вот свой “Ромочка”, который помогал с сумками? Кто это вообще? Где она его взяла?
Усаживаюсь на водительское и смотрю на Машу. Нет, ну это с ума сойти можно. Как так вышло? Она попала в какое-то шоу с перевоплощениями? Ну знаете, где там с ними бегают по магазинам, а потом полтора дня торчат в салоне красоты, чтобы до первого принятия душа очередная уставшаяы мать четверых детей почувствовала себя принцессой.
— Яросла-а-а-ав, — тянет Маша со смешком и снова щелкает пальцами у меня перед глазами, когда я снова залипаю на ней, пытаясь понять, что происходит. — Не спи за рулем.
— Да не сплю я, — встряхиваю головой, пытаясь очнуться. — Пытаюсь понять, ту ли я Машку домой везу. Пока очень сомневаюсь.
— Года четыре назад я тебе в трусы ящерицу засунула, — хихикает маленький демон, сразу подтверждая, что это точно та Маша. — Мне, конечно, немного стыдно за тот поступок сейчас, но тогда было очень весело.
— Вообще не было! — протестую тут же. Потому что весело не было! Эта пиявка мелкая закинула мне в трусы ящерицу, когда я сидел на корточках у мангала. Приятного было мало! Радует только, что выжили мы оба. И я, и ящерица.
— Слушай, а мы домой? — меня всё еще удивляет, что она не закатывает глаза при виде меня и не просит меня отойти от нее метров на тридцать, чтобы “не дышать одним воздухом с идиотом”. Раньше ее любимая фраза была.
— Ну а куда? Тебя Ленка ждет, я обещал доставить в целости и сохранности.
— Если я сейчас не поем, с сохранностью будут проблемы. Давай бургеров поедем поедим? Пожалуйста.
Да чё происходит?
Только хочу ответить ей, что идея не из лучших, как разговоры о бургерах заставляют мой желудок урчать. Я ужинал черт знает когда, а сейчас три часа ночи, и жрать реально хочется.
— Ленке черкани, что мы живы, а то она с сердечным приступом сляжет, подумает что я тебя как обещал на трассе высадил и ты пешком пошла.
— Ты обещал высадить меня на трассе? Вандал.
— Я ожидал чего угодно от тебя, предупредил заранее.
“Чего угодно, но не этого”, — хочу добавить, но отмалчиваюсь. Всё
