не знаешь, Искандер… но как хорошо, что ты сейчас здесь.
– Чему я смогу обучить? – тихо проговорила она, глотая горький ком, по щеке вниз устремилась слеза, оставляя влажный след – только лишь смерти.
В этот момент общее онемение нарушилось. Золотая пасть вскочил на ноги и, откашливаясь, начал подходить к дверям вагона.
– Не, мужики, все, я все… больше не могу, нечем дышать.
Он открыл двери. В вагон тут же ударил мощный поток воздуха, заставив людей отшатнуться. Гари не стало меньше, совсем даже наоборот. Но теперь для охотников это была куда менее значительная забота. Люди увидели место, куда они попали. Один за другим они начали вставать на ноги и подходить к открытому проему. Поезд все еще мчался с бешеной скоростью. Охотники не верили своим глазам, хватаясь ошеломленно за лбы и за свое оружие.
– Не может быть… так это правда – проговорился Золотая пасть.
– Весь Грохм горит!
Поезд давно въехал в черту города, вернее в то, что от него осталось. Маленькие деревянные домики уже догорали, на некоторых обвалилась крыша. Они беспорядочно мелькали перед глазами охотников. И этих факелов было огромное поле, уходящее вдаль. Горело все – заборы, бревенчатые тротуары, сараи и часовни.
– Тут же жили сотни тысяч людей… проклятье! Значит, спустя десять лет еще один город сожрал огонь.
– Кто! Кто мог это сделать! – Оби ударил кулаком по стенке вагона, с ненавистью смотря на горящие дома – кто кроме уникумов способен на такое!
Он залился ругательствами в огненный воздух, чуть ли не вылетая из вагона, несколько охотников позади даже удержали его за темно-зеленый камуфляж.
– Дайте мне мою винтовку! Где моя винтовка! – продолжал кричать он.
Остальные вагоны давно уже были открыты и люди в них так же не могли оторвать глаз от этого ада. Все искали глазами хотя бы одну живую душу среди пламени. Но никого не было. Город словно опустел.
Один из охотников, что был старой закалки, крепкий с небольшой седой бородой, все лицо в явственных морщинах, начал заряжать свою винтовку патронами. Один за другим они погружались в магазин. Он делал это быстро, машинально, и так же не отрывал взгляда от оранжевого зарева. Ему не нужно было выходить ближе к открытым дверям, чтобы понять, что случилось. Где-то вдалеке он заметил стайку огненных гиен, с виду похожих на мелькающие пучки огоньков, бегущих за вожаком, самым ярким. Их было около десятка, не больше.
– Гиены! Я так и думал – воскликнул Оби – этим уникумам без разницы что жечь, дрянные твари! Весь город!
Старый охотник, вставив последний патрон, усадил Оби обратно на место. Тот аж дернулся, увидев на своем плече руку мастера.
– Нет, малыш, это не гиены. Они не станут нападать на целый город. Тем более на такой, как Грохм.
Искандер и Каори тоже подошли к открытым дверям, чтобы посмотреть на огненную пучину. Глаза сильно резало от дыма, всех кругом выворачивало от жжения в груди. Старый охотник продолжил, хоть его и тяжело было услышать сквозь шум.
– Это не гиены, нет. Это не в их природе. Да и если подумать, то ни одному уникуму такое не под силу. Целый город. Кто в одиночку может сжечь целый город?
Каори тихо спросила у Искандера.
– Это вообще возможно?
Мужчина лишь пожал плечами.
– Не знаю. Но старик дело говорит. Нет таких уникумов, что смогли бы это провернуть. Даже скопом…
Оби решился спросить у старого охотника.
– Тогда кто же это сделал?
Старый охотник сложил ладони в один кулак и опер на них голову, задумавшись. Все уже смотрели не на пожар, а на него.
– Я догадываюсь, кто. Города у нас сгорают не впервой. Так чтобы за одну ночь и никого, ничего не стало. Каждые десять лет это происходит… как бы мы не молились, не пытались отвратить неминуемое, что-то забирает их. Десять лет назад, в тысяча восемьсот шестьдесят восьмом, сгорел Гуин, до него в пятьдесят восьмом Молотоглав и так далее… Когда горел Гуин, я был там, меня тоже послали как охотника спасти людей. И там было то же самое, когда мы прибыли, от города осталось одно пепелище, и ни одной живой души. Бедный Гуин сгорел за одну ночь, а все его жители куда-то пропали. Даже тела никто не нашел. Поговаривали, что, мол, жители сами подожгли свои дома и ушли, но я в это не верю. Это звучит слишком глупо, да и покажите мне того дурака, кто на такое клюнет. Это бред, а не догадка. Но я скажу вам, во что я верю, – он пробежался глазами по каждому охотнику, что стоял рядом – я верю в то, что город сожгли стражи.
– Кто? – возмущенно протянул Оби.
Поезд тем временем начал сбавлять ход. Резкие толчки тормозов замедляли его, заставляя людей схватиться за что-нибудь и крепче вжаться в свое оружие, колеса снаружи засвистели. Искандер и Каори тоже посмотрели на старого охотника.
– Стражи, – повторил он – или даже один страж. Их силы хватит на подобное.
Некоторые охотники заулыбались, кто-то махнул рукой и снова уставился на пожар.
– Стражи?! – чуть не взорвался Оби – да я скорее поверю в те нелепые слухи, что люди сами подожгли свой город, чем в детскую страшилку. Ты что, дедуган, из ума выжил совсем? Зря теряем время, ясно же, что гиены сожгли. Замочим их и дело с концом.
Эти слова заставили старика покоробиться. Но он был достаточно умен, чтобы не спорить с толпой, а остаться при своем мнении.
Поезд остановился. Перед людьми открылась пропасть, поглощающая все другие эмоции и оставляя только страх. Нужно сделать всего-то шаг, но многие так и дергались у открытых вагонов. На землю вниз стали падать глухими ударами дощатые трапы, а затем по ним застучали сапоги. Все охотники мигом побежали вперед, надышавшись напоследок. Они двигались линиями, разделившись на несколько групп, каждая по десять человек. Линии двигались как гусеницы, терялись в улочках города, разбегаясь на большую площадь города, и состав вскоре опустел. Если бы не огонь, то кромешная тьма поглотила бы людей, но было светло как днем.
Каори посмотрела наверх. В черных тучах с легким бронзовым оттенком переливалось пламя. Дышать было тяжело даже через маску, но останавливаться нельзя. Тот, кто устроил все это, может быть еще здесь. И кто знает, поможет ли вообще оружие против него. Охотники старались отгонять такие мысли, они вообще старались не думать, но бежать за ведущим охотником в десятке. Выжить, выжить любой
