процветание. Сегодня особенный день, потому мы и встретились. Могу ли я что-нибудь сделать для тебя в этот особенный день? Хоть что-нибудь? Попроси меня о любом одолжении.
Хью сглотнул.
— Мой друг. Его зовут Рене. У него темные волосы и карие глаза. Его продали мужчине.
— Ты хочешь, чтобы его нашли?
Хью кивнул.
Роланд взглянул поверх его головы на человека с темными глазами.
— Найди этого Рене и приведи его ко мне.
Мужчина с темными глазами склонил голову.
— Да, Шаррум.
Он ушел.
Роланд улыбнулся Хью.
— Подойди, сядь рядом со мной.
Хью сел у ног мужчины. Магия окутала его, и он знал, что с этого момента все будет хорошо. Ничто и никогда больше не причинит ему боли.
Глава 1
Бог был мертв.
Нет, не совсем так. Хью был мертв.
Нет, это тоже было не так.
Голоса тянули его за собой, не позволяя снова погрузиться в оцепенелую темноту.
— Хью?
Он лежал на чем-то твердом и влажном. В нос ударила кислая вонь смердящей алкоголем рвоты.
Он был пьян. Да, все так. Он был пьян и начинал трезветь, а значит, ему нужно было найти, что выпить или снова отрубиться, пока пустота, в которой прежде был Бог, не поглотила его целиком.
Его окатило холодной водой.
— Вставай. — Мужской голос был знакомым, но чтобы идентифицировать его владельца, требовалось напрячь память. Шевеление извилинами приближало пустоту.
— Бессмысленно. — Еще один знакомый голос, который он знал и решил не вспоминать. — Взгляните на него.
— Вставай, — потребовал первый голос, спокойный и неторопливый. — Нез побеждает. Он убивает нас одного за другим.
Что-то шевельнулось в нем. Что-то отдаленно напоминающее верность и долг, и ненависть. Он постарался поглубже погрузиться в ступор. Бог больше не желал его, зато тьма была рада принять его в свои объятия.
— Ему на все насрать, — сказал второй голос. — Разве не видишь? Он потерян. С тем же успехом он бы мог быть мертвым и гнить в канаве.
— Маловато у тебя веры, — сказал третий, глубокий голос.
— Вставай с этого чертового пола!
Резкая боль пронзила висок. Его пнули. Он мельком подумал как-то на это отреагировать, но оставаться на полу показалось ему идеей получше.
— Ударишь его снова, и я тебя четвертую. — Четвертый голос. Ледяной. Его он тоже знал. Немногословный.
— Думай башкой. — Третий голос. Собранный, рассудительный, сочащийся презрением. — Сейчас он в стельку, но, в конце концов, протрезвеет, и мы сможем поставить его на ноги. Но если ты будешь бить его по голове, то можешь повредить кукушку. Какой тогда от него прок? У нас уже есть один слабоумный. Нам не нужен второй.
Раз… два… три… Счет всплыл из затуманенных глубин сознания. Раньше он считал точно так же, чтобы понять, сколько времени потребуется оскорблению, чтобы пробиться сквозь твердую оболочку мозга Бейла.
Четыре…
— Я, мать твою, убью тебя, Ламар! — зарычал Бейл.
— Заткнись, — сказал первый голос.
Да. Всем им стоит заткнуться и проваливать ко всем чертям. Он был твердо уверен, что не допил кружку бормотухи, и она была где-то в пределах его досягаемости.
— Вставай, наставник, — потребовал первый голос.
«Стоян», — подсказала память. Понятно. Стоян всегда был настырным сукиным сыном.
— Ты нужен нам, — тихо на ухо сказал Стоян. — Ты нужен псам. Лэндон Нез убивает нас. Нас зачищают.
В конечном счете, они все-таки провалят.
— Чихать он хотел, — фыркнул Бейл.
— Передай мне сумку, — сказал Стоян.
Кто-то присел рядом с ним.
— Не поможет, — прорычал Бейл. — Он совсем оскотинился. Лежит тут в своей собственной моче и рвоте. Ты же слышал того засранца у дверей. Он торчит в этой помойной яме много недель.
Хью услышал, как открывается молния сумки. Что-то опустили перед ним. Он почуял запах гниющей плоти и разложения.
Бейл не сдавался.
— Даже если он протрезвеет, он снова полезет в бутылку и обосрется.
Хью открыл глаза. На него смотрела отрубленная голова, карие радужки, подернутые молочной пеленой.
Рене.
— Он даже стоять не может. Что сделаем, привяжем его к палке и будем таскать как чучело?
Мир окрасился красным.
— Да к черту это все. — Бейл отклонился назад, готовясь пнуть.
Ярость заставила его вскочить прежде, чем нога Бейла соприкоснулась с отрубленной головой. Он сомкнул руку на горле Бейла, рывком сбил его с ног и швырнул на ближайший стол. Спина Бейла с грохотом ударилась о дерево.
— Аллилуйя, — воскликнул Ламар.
Бейл вцепился в его руку, мускулы на его толстых бицепсах вздулись. Хью сжал крепче.
Феликс навис над ним справа, потянувшись к нему. Хью левой рукой нанес удар крест-накрест в нос здоровяка. Хрустнули хрящи. Феликс отшатнулся.
Лицо Бейла побагровело, глаза заблестели. Его ноги забарабанили по воздуху.
Стоян сомкнул руки на правом бицепсе Хью и повис на нем, утяжеляя всем своим весом. Феликс рванул к левой руке Хью и вцепился в локоть.
Мир по-прежнему был красным, а он продолжал сжимать.
Его окатили холодной водой, смывая красную пелену. Он встряхнулся, зарычал, и увидел Ламара с ведром в руках.
— С возвращением, — сказал Ламар. — Отпусти парня, наставник. Если ты убьешь его, некому будет возглавить наш авангард.
***
ЕГО ГРЫЗЛА ПУСТОТА, огромная зияющая дыра там, где раньше было присутствие Роланда. Хью стиснул зубы и заставил себя сосредоточиться на голове, лежащей перед ним на столе.
— Когда? — спросил он.
— Шесть дней назад, — ответил Стоян.
— Что он сделал?
— Ничего, — сказал Стоян. — Он ничего не сделал.
— Рене ушел, — сказал Ламар. — Они с Камиллой свалили после того, как тебя выгнали. Стали гражданскими. Рене устроился преподавателем французского языка в средней школе Чаттануги.
— Он ни
