руки, что нежны,
И в губы, что так трепетны и чутки.
Мне их тепло и ласка так нужны.
Я льнуть готова к ним часы и сутки.
Горячий шёпот нужен мне и стон,
Любви и страсти полный безраздельно,
Чтоб в дрожь его могучих, сильных волн
Могла я верить, верить без сомненья.
Я буду верить в Бога и любовь.
Любовь от Бога ведь идёт на Землю.
Пусть иногда терзает она кровь.
Но, видно, нет иной любви в Вселенной.
Заметает пороша дома
Заметает пороша дома
И деревья окутала томно.
Может быть, я совсем не права,
Когда чувствую, что я бездомна.
Может быть, это блажь или спесь,
Может быть, безрассудство пустое,
Я смотрю в потолок, будто здесь
Я найти могу счастье простое.
На ладони моей светлячок,
Он мне глазом зелёным мигает.
А в углу словно крошка-сверчок
Мне на скрипке тихонько играет.
Поцелую прохладу ветров,
Обласкаю я неба разливы –
И улыбкой безумной цветов
Засверкают природы мотивы.
Раствориться хочу я в волна́х,
Что играют в небесной лазури.
Но боюсь сделать лишний я шаг,
Избежать я стремлюсь ссоры-бури.
От дорог, где разлуки одни
Я устала, устала, устала.
Как вода, мои краткие дни
Протекают сквозь пальцев забрало.
Подоконник тревожит мне взгляд
Своей плоскостью, белой и гладкой.
Не смотреть я стараюсь назад,
И вперёд я гляжу лишь украдкой.
Предчувствие
В облаках я хочу искупаться,
Но на небе лишь серые тучи.
Нам, возможно, придётся расстаться.
Мы, наверно, с тобой невезучи.
Ты сегодня во сне мне приснился,
Странный сон, непонятный и грустный.
В небе крик мой протяжный разбился,
Крик сомнений, тоски безыскусной.
Милый мой, что со мной, я не знаю.
В сердце чёрные дыры провалов.
Я тону и спастись не желаю.
На камнях лишь дрожит след кровавый.
Дай тебя поцелую я в губы.
Может быть, поцелуй то последний.
Я тебя никогда не забуду.
Обо мне вспомнишь ты в звон вечерний.
Ах, как глупо пустое стенанье.
Мысль откуда взялась о разлуке?
Я могу лишь сказать в оправданье:
Отголосок то боли, не скуки.
Извини, если сердце дробила
Я тебе своей горькой слезою.
Ласку я и тепло не забыла,
Потому дорожу я тобою.
Вокруг серые стены сжимают.
На борьбу с ними сил лишь хватает.
И в волнах, что жестоко играют,
Мой кораблик надежды растает.
Снежинка
В моей ладони чудная снежинка.
Её сплела колдунья-мастерица.
Тончайшая узоров паутинка
Её дрожит и нежно серебрится.
Она легка, мила и вдохновенна.
И кружева её волнуют взгляд.
И, кажется, её краса нетленна.
В ней чудится роскошный счастья сад.
Но что это? Она вдруг опадает.
Как будто вянет. Тает, тает.
И на ладони уж лишь капелька воды.
Пропали мастерицыны труды.
Снежинка, быстро угасая, умерла.
Уж не затмит собою серебра.
Да что там не затмит? Её уж нет.
Неверный, испарился вскоре след.
Пароходик
На подоконнике среди цветов
Стоит бумажный пароходик.
Тебе здесь пристань есть и кров,
Мой по волнам бегущий пешеходик.
Когда ты спишь, наверно, видишь сны,
Как стал большим красивым пароходом,
Как будешь гордо и счастливо жить,
Плывя по настоящим бурным водам.
В мечтах твой путь проходит по волна́м
Открытий, приключений, громкой славы.
Отсюда кажется всё это величавым.
Но не найдешь, а потеряешь там.
Мой пароходик, милый мой малыш,
Там счастья нет, безрадостен приют.
Ты к берегу отчаянья спешишь.
Прошу тебя, останься лучше тут.
Не веришь и не слушаешь меня?
Ну что ж, плыви. Но скалы, злые ветры
Порвут твои бумажные бока.
Слезами ты отмеришь километры.
Гвоздика
Брожу с закрытыми глазами
По лепесткам цветка.
Росою, будто бы слезами,
Омыты их бока.
Дрожит их розовая нежность,
Струится аромат.
Я ощущаю их безбрежность,
Блуждая наугад.
Здесь лабиринтов бесконечность
И спутаны следы.
Здесь словно розовая млечность,
Резных вершин сады.
И в сердце тихо проникают
Надежда и покой.
Бесследно горечь исчезает
С обидой и тоской.
На розовой траве
Я сижу на розовой траве.
Где она растёт, сама не знаю.
Взгляд купаю в неба синеве.
Душу в свежем воздухе спасаю.
Надо мной сбегают облака
От улыбок и от слёз постылых.
И сиреневые их бока
Не разгонят мыслей рой унылых.
В жёлтой речке чёрные мальки,
Как зрачки в глазницах, исчезают.
Словно в омуте времён деньки,
Появившись, быстро угасают.
Череда за чередой бежит,
Миг за мигом и строка за строчкой.
Лист берёзы плачет и дрожит.
Я хочу поставить каплю точки.
И не в силах. Быстрая рука
Дело своё знает, не собьётся.
Так вот жизни странная река
Надо мной и над тобой смеётся.
На верхушке дерева сидит
И мигает своим чёрным глазом
Птичка-невеличка. Сочинит
О ней ветер стих певучий сразу.
И что думать мне о том, зачем
Этот стих, и нужен ли кому он.
Шляпу я снимаю перед всем,
Что подарит мне судьбы колдун.
Трудный путь, слезою орошённый,
Или путь, улыбкой озарённый,
Каждое мгновенье бытия –
Всё приму, на всё согласна я.
Птица
Бьётся птица и перья о землю ломает.
Бьётся птица, а силы всё тают и тают.
Криком воет и в небо свой взгляд устремляет.
Но на крыльях подрезанных вверх не взлетают.
Подрезанные крылья,
Вы призраки всесилья,
Той мощи, для которой
Открыты все просторы,
Что в небо уносила,
Свободу что дарила.
А птица плачет-стонет, а птица как ребёнок,
Слабенький ребёнок, чей голос в плаче звонок.
А птица бьётся, криком моля о светлой доле,
Стеная, затихает, мечтая о просторе.
Подрезанные крылья –
Беспомощные крылья,
Вы символы неволи,
Унылой серой доли,
Вы символы бессилья,
Подрезанные крылья.
В комочек сжавшись, птица словно в себя уходит,
От ветра колыхаясь, отрады не находит.
Не видит ласку солнца, а видит только тучи.
Пред ней не неба своды, а тёмный лес дремучий.
Подрезанные крылья –
Беспомощные крылья,
Лишь призраки всесилья
И символы бессилья.
За семью дверями
В замке за семью дверями,
За семью тяжёлыми замками
Что хранится – я сама не знаю,
Пусть хранится – болью заклинаю.
