со мной, предупредить, возможно, перед тем, как арестовать его, послушай, я позвоню завтра или послезавтра и узнаю, что им нужно. Она разглядывает его лицо, ощущая внутри пустоту, разум и тело жаждут забыться сном, сейчас она поднимется и переоденется, считая часы до следующей кормежки младенца. Ларри, произносит она, и он отшатывается, как будто она пропустила ток через его руку. Они просили перезвонить при первой возможности, перезвони им сейчас, номер на визитке, докажи, что тебе нечего скрывать. Он хмурится, медленно вдыхает, словно примеряется к неизбежному, разворачивается и смотрит ей прямо в лицо суженными от гнева глазами. Что значит нечего скрывать? Ты знаешь, что я имею в виду. Нет, не знаю. Ларри, это просто фигура речи, пожалуйста, перезвони им сейчас. Почему ты всегда все усложняешь, я не собираюсь звонить им в такой час. Ларри, пожалуйста, сделай это сейчас, я не желаю, чтобы ГСНБ толпились у нашей двери, ты же знаешь, что происходит в последние месяцы. Ларри подается вперед, словно ему тяжело встать с кресла, хмурится, затем подходит и забирает ребенка у нее из рук. Айлиш, пожалуйста, выслушай меня, нельзя терять лицо, они знают, я человек занятой, заместитель генерального секретаря ирландского учительского профсоюза, и я не собираюсь плясать под их дудку. Все это прекрасно, Ларри, но почему они явились к нам домой в такой час, вместо того чтобы днем заглянуть к тебе в офис? Послушай, любимая, я перезвоню им завтра или послезавтра, может быть, оставим это до утра? Его тело стоит перед ней, но глаза обращены к телеэкрану. Уже девять, говорит он, я хочу посмотреть новости, и кстати, где это шляется Марк? Она оглядывается на дверь, рука сна обнимает ее за талию, она шагает навстречу Ларри и принимает ребенка из его рук. Понятия не имею, я перестала следить за его перемещениями, вечером у него была тренировка по футболу, и, вероятно, он поужинал у друга или пошел к Саманте, в последнее время они неразлучны, не понимаю, что он в ней находит.
Сидя за рулем, он злится на самого себя, его разум мечется, ища, к чему прислониться, но Ларри понимает, что прислониться не к чему. Голос в трубке был таким деловым, почти вежливым, прошу извинения за поздний час, мистер Стэк, мы не отнимем у вас много времени. Он паркуется за углом от участка «Гарда Шихана»[1] на Кевин-стрит, размышляя о том, какой эта дорога была раньше, уж точно куда более оживленной, за последнее время город заметно притих. Неосознанно сжав зубы, он подходит к стойке и открывает рот для дежурной улыбки, думая о детях, Бейли наверняка вычислит, что он выходил, мимо этого мальчишки и муха не пролетит. Ларри разглядывает бледную веснушчатую руку дежурного офицера, который неслышно докладывает в трубку. Его встречает молодой детектив, худощавый и бойкий, в рубашке и галстуке, на восковом лице собранность и деловитость, судя по голосу, тот самый, что говорил с ним по телефону. Спасибо, что зашли, мистер Стэк, следуйте за мной, сделаем все возможное, чтобы поскорее вас отпустить. Он поднимается по железной лестнице и идет по коридору с закрытыми дверями, прежде чем его заводят в комнату для допросов с серыми стульями и серыми стенами, все выглядит новехоньким, дверь закрывается, и Ларри оставляют одного. Он садится и разглядывает свои руки. Читает с экрана телефона, встает, принимается расхаживать по комнате, размышляя, что его заставляют играть на чужом поле, проявляют неуважение, уже почти одиннадцать вечера. Когда они входят, он разводит руками, медленно подвигает стул и садится, наблюдая за прежним худощавым офицером и другим, начинающим полнеть мужчиной его лет, кружка у него в руке вся в потеках от кофе. Новенький разглядывает Ларри Стэка с легким намеком на улыбку, впрочем, возможно, это природное добродушие прячется в морщинах у рта. Добрый вечер, мистер Стэк, я инспектор Стэмп, а это детектив Берк, чай или кофе? Ларри смотрит на грязную кружку, жестом отказывается и ловит себя на том, что изучает лицо собеседника, вспоминая знакомые черты. А ведь я вас раньше встречал, в Дублине, вы играли в полузащите за Университетский клуб, вполне могли выходить на одно поле, Гэльский футбольный клуб, мы были лучшими в тот год и вас просто раскатали. Детектив пристально вглядывается в его лицо, морщины вокруг рта разглаживаются, глаза стекленеют, в комнате повисает непроницаемая тишина. Он говорит, не удосужившись покачать головой. Не понимаю, о чем вы. Вслушиваясь в звук собственного голоса, Ларри оценивает его будто со стороны, словно видит себя через стол или в дверной глазок — другого способа заглянуть в комнату нет, никакого одностороннего зеркала, как показывают в кино. И он слышит в своем голосе фальшь, ненужную развязность. Это точно были вы, в полузащите, я противников не забываю. Офицер прихлебывает из кружки, размазывая кофе по зубам, пристально изучая Ларри, пока тот не опускает глаза и начинает водить пальцем по царапинам на столешнице, затем снова смотрит на инспектора. Лицевые кости крупные — было куда нарастить жирок, но взгляд остался прежним. Послушайте, я хочу поскорее с этим покончить, мне давно пора домой, к семье, время позднее, скажите, чем я могу помочь? Детектив Берк поднимает руку. Мистер Стэк, мы знаем, вы человек занятой, поэтому ценим возможность побеседовать с вами, к нам поступило весьма серьезное заявление, и оно касается непосредственно вас. Ларри Стэк замечает, как мужчины обмениваются взглядами, и у него пересыхает во рту. В комнате какое-то движение, теперь он это чувствует, на миг замирает, поднимает глаза к потолку и видит подвесной светильник, мотылек неистово бьется в стекло, янтарный купол нечист и заполнен трупами мертвых насекомых. Детектив Берк открывает папку, и Ларри Стэк видит бескровные руки священника, на столе отпечатанный лист бумаги. Ларри начинает читать, медленно моргает, прикусывает губу. За дверью шаги по длинному коридору — возникли и стихли. Он слышит приглушенное биение мотылька, и на мгновение внутри что-то сжимается. Поднимает глаза и видит, как детектив Берк наблюдает за ним через стол, такое ощущение, будто он обладает способностью проникать в чужие мысли и выпускать наружу то, чего там нет. Ларри смотрит на инспектора, теперь разглядывающего его не таясь, откашливается и пытается улыбнуться обоим полицейским сразу. Офицеры, вы же меня разыгрываете? Он смотрит на них, чувствуя, как улыбка сползает с губ, оказывается, он схватил лист со стола и размахивает им в воздухе. Но это же чистое безумие, подождите, об этом узнает
