хватает меня одной рукой за талию, притягивая к себе, а вторую кладёт на затылок, резко избавляясь от разделявшего нас расстояния, и наши губы встречаются в поцелуе. Только я не испытываю томительной дрожи или чего-то хоть немного похожего на наш первый поцелуй там, во дворе академии. Сейчас я обижена на принца Тьмы и понятия не имею, какую игру он ведёт. Кладу дрожащие ладони на грудь парня и отталкиваю его от себя. Губы ноют, словно желали продолжения. Возможно, тело подводит меня, но я не могу сейчас целоваться с парнем и делать вид, что ничего не произошло. Джеймс просто пытается использовать меня. Снова. Он хочет убедить, что на самом деле на моей стороне? Что я имею для него хоть какое-то значение? Для чего? До сих пор видит во мне пользу? Я нужна его хозяину? Люциторуму?
— Больше не делай так, — шиплю я.
Джеймс дёргается от моих слов, как от пощёчины, кивает и щурится, поглядывая на меня.
— Где остальные? Что случилось с моими друзьями? — спрашиваю я, пытаясь подавить дрожь в голосе, да не получается — он выдаёт меня.
— Ты имеешь в виду тех ребят, что стояли с ректором? Они в академии. Учатся. Всё как прежде.
— Ты лжёшь мне. Портал в нижние миры разрушен. Люциторум на свободе, и ты! — тычу Джеймса указательным пальцем в грудь. — Ты выпустил его!
— Ведьмуля, мне уши режет от такого звонкого голоса. Чего так кричать? У меня всё прекрасно со слухом. Они действительно в академии. Их не растерзали и не убили. Изменилось кое-что, и Люциторум сейчас действительно находится во главе академии, но все в норме, и я не лгу тебе.
— Я не верю тебе.
— Справедливо. Ты можешь не верить мне, но это ничего не изменит. С твоими друзьями всё на самом деле в порядке. Тебе не стоит беспокоиться. Они живы и здоровы. Они склонили колени перед Люциторумом. Тех, кто отказался это сделать, меньшинство.
Склонились, чтобы потом уничтожить его? Это похоже на Байрона и Рэйриана. Вряд ли они будут сидеть сложа руки, пока абсолютное зло угрожает человечеству. И я должна присоединиться к ним, показать, что сломить нашу волю так просто не получится. Мы выстоим в этой борьбе, потому что добро всегда побеждает зло.
— Как ты мог поступить подобным образом? Он виновен в смерти твоей сестры, а ты просто подарил ему билет на свободу? Зачем?
— Прошу тебя, ведьмуля, опусти все оскорбления, если хочешь жить. Ты под моей защитой, но Люциторум не потерпит таких слов в свой адрес. Не создавай мне сложности, договорились? Просто сделай вид, что ничего необычного не произошло. Ладно? Это немногое, о чём я прошу тебя.
Хочется сказать, что он вообще ни о чём не смеет просить меня, но я сглатываю обиду и отвожу взгляд в сторону. Стараюсь не смотреть на Джеймса, не говорить с ним, да и вообще вести себя так, словно его не существует. Он предал меня. С самого начала знал, на что идёт, и эта его мнимая заинтересованность мной больше не трогает. Не было её с самого начала: Джеймс просто использовал меня, и сейчас тоже пытается. Вот только для чего?
— Я хочу увидеть их и убедиться, что мои друзья на самом деле в порядке, — шиплю я, продолжая смотреть на Джеймса, как на врага.
— Увидишь, как только вернёмся в академию. Когда ты полностью восстановишься, мы вернёмся, и тогда ты встретишься со своими друзьями.
— Как только вернёмся? Где мы сейчас?
— Мы в магическом измерении, в нижнем мире. И я не советую тебе покидать это здание в одиночку, если не хочешь нарваться на кого-то крайне недоброжелательного.
— В нижнем мире? Но почему?
Зачем было тащить меня сюда? Неужели я не могла остаться в академии, если там действительно всё в порядке и практически ничего не изменилось, как говорит Джеймс.
— Наверху ты бы не пережила изменений, которые претерпел твой организм. Здесь все симптомы облегчило наличие постоянно магического потока. Именно по этой причине я перенёс тебя сюда сразу, как только все ограничения с портала были сняты.
— Изменения? О каких изменениях ты говоришь?
Оборачиваюсь и ещё раз смотрю на своё отражение в зеркале. Вроде бы со мной ничего плохого не случилось. Я не позеленела, да и рога с копытами не отросли. Тогда в чём дело?
Возвращаю взгляд к Джеймсу, но он не торопится говорить мне, что случилось, и о каких изменениях речь. Я же не научилась обращаться в драконицу, волчицу или ещё какую-нибудь магическую зверушку? Вроде бы такого не припомню… Или первое обращение пройдёт позднее?
— Ты хочешь, чтобы я доверяла тебе, но при этом молчишь и даже не пытаешься быть откровенным со мной, — ворчу я.
— Я ничего не скрываю от тебя, ведьмуля, просто рассчитывал, что мы обо всём поговорим во время обеда, но если хочешь знать сейчас… Ладно, так и быть. Я скажу тебе. В конце концов, теперь это часть тебя. Ты стала носителем первородной магии, Адалин. — Слова отбиваются звонкими молоточками в голове. Как такое могло произойти? — Я разделил с тобой свою силу. Теперь в твоих жилах течёт первородная магия, а не её отголоски, прошедшие через людей столетиями. А этот знак на твоей груди… Наверняка ты видела его и задавалась вопросом, откуда он появился? Так вот… Это печать тьмы, своего рода клеймо, в настоящий момент защищающее тебя от первородной магии.
Открываю рот, как выброшенная на берег рыба, но тут же закрываю его, потому что сказать мне совсем нечего. Джеймс разделил со мной свою силу, но сделал это не просто так. И я обязательно докопаюсь до сути, чтобы понять, почему меня решили «одарить» первородной магией.
— Теперь ты согласишься пообедать со мной, посидев вместе в комфортной обстановке и расслабившись? Мы обсудим всё, я подготовлю тебя к возвращению, и ты сможешь убедиться, что я не обманул — с твоими друзьями всё действительно в порядке. Они живы и пребывают в добром здравии.
Проглатываю появившуюся во рту слюну и киваю. Что мне ещё остаётся делать? Я хочу вернуться как можно быстрее, и если мне придётся делать вид, что
