дня, обещает задержаться на ленче.
Калебу несказанно повезло работать в семейном бизнесе отца.
Продажа лэптопов и прочей компьютерной атрибутики будет актуальна на все времена.
Когда двери лифта разъезжаются на нужном мне этаже, не успеваю сделать и пары шагов, как оказываюсь сдавленной медвежьими лапами Калеба.
— Малыш, пойдем выпьем кофе, — он утягивает нас в сторону кухни.
— Воу-воу, тише, — мой задорный смех колокольчиком отскакивает от стен стеклянного офис-спейса. — Я не хочу, только выпила. Пойдем в твой кабинет.
Он рассеянно кивает и как-то натянуто улыбается, вышагивая впереди. Крупная спина в сером свитере с перекатывающимися мышцами, на которую постоянно хочется запрыгнуть, как в детстве.
Офис у мистера Нильса небольшой и, пройдя два пустых кабинета, мы входим в четвертый. В третьем я отмечаю миловидную девушку, немногим старше меня в облегающем платье-лапше.
Самое то для наших ветров.
— Отец взял еще одного менеджера, — буднично откликается Калеб, присаживаясь в кресло.
— Мы нечаянно с ним столкнулись, он сообщил, что задержится на ленче.
При упоминании отца и его намека на наш возможный секс, выражение лица моего парня транслирует виноватый вид, который не получается замаскировать под усмешкой.
— Поэтому нужно было идти в столовую зону, — он бросает короткие взгляды за мою спину. — Папашка видимо забыл, что взял эту…
После его слов, со стороны третьего кабинета, в мою спину летят ревностные флюиды.
Раздражает.
— Уверена, что у нее есть имя.
— Анна, — нехотя выдавливает он.
— Анна… красивое имя, — раздражение перетекает в злость. — Калеб, нельзя же так отзываться о девушке, которую ты поимел прямо перед моим приходом.
Испытываю ли я разочарование?
Конечно, испытываю!
Подаюсь вперед и стираю отпечаток губной помады с его шеи. Сзади грохочет дверь, и стук каблуков быстро удаляется.
Молодец, Аннета, предпочла не слушать наши грязные разборки. Впрочем, у меня отчего-то нет ни сил, ни желания тратить время на выяснение отношений.
Калеб — придурок, позволивший нашей многолетней дружбе перерасти в нечто большее. А перед моим поступлением в Уорлдс Энд решил переметнуться на сторону?
— У вас интрижка или как?
— Детка, фак! Я не… — такая себе попытка оправдаться.
Я делаю глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки.
Откровенно говоря, я и сама уже несколько дней пыталась решить, как нам быть в этой непростой ситуации, с моим поступлением. Университет закрытый, часто видеться едва ли бы вышло… выходит, что шансов продолжить отношения на расстоянии, довольствуясь редкими свиданиями, у нас не вышло даже на стадии плана.
— Мэри, крошка, я долго думал… ты пойми, тут не в тебе дело. Ты огонь, и я просто реально сорвал джекпот. Но Уорлдс… понимаю, что стоило сказать самому, а не вот так, — Калеб вскакивает на ноги и прохаживается мимо, раздражая еще больше. — Просто как ты себе представляла дальше? Дрочить на твои фотки? Детка, давай ты закончишь свой универ, а потом снова попробуем?
На секунду я даже теряюсь от его монолога.
Выходит, что во всем виновата я?
— В смысле? Значит, пока я буду воодушевленно грызть науку, ты, как Хатико будешь меня ждать?
«Поимев половину Рексема» — этого вслух не произношу. Нильс не придурок, прекрасно читает между строк.
— Ты немного перегибаешь, детка.
— Не перегибаю. Давай просто разойдемся, без планов и обещаний? — Ответа от своего экс я так и не дожидаюсь.
Обнимаю Калеба и, вздохнув чужой сладкий парфюм, быстро отстраняюсь.
Слишком много впечатлений для одного дня…
— Котёнок, — хриплый голос Нильса застает меня в дверях: — Удачи в Уорлдс Энд.
— Спасибо, тигрёнок, — шепчу я, зажимая пальцы в кулак, как мы делали в детстве.
Двоякое ощущение: горечь от предательства и желание сохранить светлую память о нашей дружбе.
Это же Калеб, черт его подери, Нильс! Мой вечный защитник, мой первый поцелуй на спор в четырнадцать лет, моя первая любовь, мой первый секс, мои веселые уикенды…
— Бай-бай! — удивительная эта Анна… я ее защищала, а она, как стервятница, подкралась из-за угла в надежде застать меня разбитой и сломленной.
— Всего хорошего, — произношу спокойным голосом, от чего новая пассия Нильса давится желчью. — Совет: тебе, конечно же, не очень важно мое мнение, но духи нужно сменить. Тебе же не сорок.
— Милая, я понимаю, что ты, как истинная леди всегда опаздываешь, но едва ли это будет уместно в первый же день общего сбора в Уорлдс Энд. Линдсей наверняка рассказывала тебе о строгости ректора Дженсона?
Эх, если бы…
— Жена моя, мать моего нерасторопного и своенравного ребенка, перестань нагнетать обстановку, — шутливо ворчит папа, умудряясь поцеловать меня и маму в щеку. — В день поступления студенты стекаются в кампус аж до самой ночи. Это нам с Рексема рукой подать…
— Па, спасибо за намеки на черепаху, — ухмыляюсь я, тщетно пытаясь найти зарядку от телефона.
С самого утра и весь день как-то наперекосяк.
Не люблю сборы.
У меня нет абсолютно никаких причин для волнения, но пальчики ощутимо покалывает. Видимо, это предвкушение чего-то нового и из-за того, что уже через пару часов я наконец-то увижу свою пропавшую занозу и стребую объяснения ее странного поведения.
К моменту, когда чемодан утрамбован в багажник, а родители уже тысячу раз обняли меня с такими скорбными лицами, будто бы я еду не в один из лучших университетов, а как минимум на северный полюс к оленям и белым медведям, предчувствие чего-то странного усиливается во сто крат.
И скажи мне кто-то, что я себя накрутила, рассмеюсь в лицо.
Черный внедорожник Калеба Нильса, шурша протекторами шин, въезжает в открытые ворота и останавливается рядом с моей малышкой.
Ну и какого черта мой бывший здесь забыл? Решил лично пожелать удачи в поисках достойной замены?
— Милая, смотри там Тайлер и Калеб, — тихо шепчет мама.
На ее вопросительный взгляд я могу лишь пожать плечами.
Разумеется, мама в курсе нашего расставания, а папа предпочитает не совать свой деловой нос в личную жизнь дочери, за что ему огромный респект.
Я знаю, что это крайне негостеприимно, но на часах уже полдень, а перед их приездом я планировала выезжать. Поэтому без зазрения совести, чувствуя мамину молчаливую поддержку за спиной, я вываливаюсь на улицу, поежившись от накрапывающего дождя.
— Привет! — дань вежливости, а что дальше говорить не ясно.
На выручку мне приходит отец Калеба, в своей привычной манере, стискивающий поочередно меня и маму в объятиях и крепком рукопожатии с отцом.
— Сын нудел, что уже тысячу раз попрощался с Мэри и не нужно ее провожать, но я считаю не дело это, — улыбается он, пихнув моего бывшего в плечо.
Очевидно, что на моем
