рубит дрова. Картина: король с топором в руках. На нем лишь легкая рубашка, правда, уже не та, которая была вчера. И как ему не холодно? Бррр. Поспешила собраться.
После гигиенических процедур подошла к большому зеркалу и принялась расчесывать волосы. Локоны то и дело возвращались обратно и спутывались, заставляя меня нервничать. Какое-то мгновение, и я буквально почувствовала, как воздух разрядился. Перед мной появился маленький шарик, который тут же метнулся в зеркало. Оно растрескалось на тысячи осколков и осыпалось на пол.
Я так и осталась стоять в оцепенении, не понимая, что произошло…
Потом осторожность взяла вверх, я аккуратно перепрыгнула стеклянное крошево и, схватив метлу, стала собирать осколки в кучу. Все это проделывали мои руки-ноги, пока голова еще находилась в состоянии мысленного оцепенения от произошедшего. Это уже второй раз за два дня — что-то часто.
Наверное, это дети, ведь их отец — сильный маг. Посмотрела в окно, на Тэлмана, который уже и рубашку скинул.
Выбросила в мусор осколки и не удержалась, вновь глянула на улицу. За забором уже собрались соседки — наслаждались, разглядывая моего короля. Закусила губу. Вышла на кухню, где встретила Лилит.
— Доброе утро, — улыбнулась она. — Как ваше самочувствие?
— Доброе, — пробубнила на ходу, спеша к выходу, накинула шаль, всунула ноги в уличную обувь. — Благодарю, Лилит, чувствую себя хорошо.
Меня встретил несильный ветер и мороз. Ну, вот как он может в такую погоду раздетым ходить? Мои зубы застучали от холода, я обошла дом и уставилась на Тэлмана пронзительным жестким взглядом. Тот остановился, выпрямился. А бинтов, кстати, больше нет, и рана выглядит затянувшейся розовой полосой над торсом.
— Розочка, — увидев меня, положил топор, — ты почему такая раздетая?
— Я раздетая?! Тэлман, вы стоите на морозе без рубашки. И это после ранений. Немедленно в дом!
Сказала, повернулась и пошла обратно, напоследок кинув нехороший взгляд в сторону соседок. Даже не сомневалась, что послушает. Только пусть попробует ослушаться! Но он пошел за мной, накинув рубашку на плечи. Голоса девушек за забором стихли.
Дома скинула шаль и надела домашние тапки.
— Госпожа, — тут же подоспела обеспокоенная Лилит, и уже строго: — Вам не стоит вот так, выбегать, раздетой.
Я улыбнулась.
Хлопнула дверь — вошел Тэлман. Ничего ему не сказав, вернулась в спальню — волосы ведь так и не уложила. Снова провела расческой по кудрям. Вздохнула.
Король следом прошел сразу в ванную, и тут постучала Лилит:
— Госпожа, вам пора выпить лекарство, — сказала, имея в виду чай. Она следила, чтобы по утрам я пила его перед едой, — я уже заварила вам травы.
— Хорошо, Лилит, спасибо, — кинула расческу и, как есть, собрала низкий пучок.
— Лекарство? — вышел из ванной Тэлман.
— Просто травы.
— Для чего? — прищурил глаза.
Я заметалась, пытаясь придумать, что сказать.
Но меня выручила служанка:
— У госпожи плохой аппетит. Лекарка прописала травы, они помогают, — улыбнулась она и поспешила уйти. Даже не соврала.
— Так и есть, — подтвердила я, не переставая улыбаться.
— Можем сделать более подробную диагностику, — протянул руку.
— Не стоит, — тут же запротестовала, и уже мягче пояснила: — Я испортила аппетит во время дороги, мы перекусывали, и вот…
Видимо, пояснение вышло не особо убедительным, так как Тэлман не сводил с меня пронзительного взгляда. Его глаза — отдельная для меня тема — они яркого травяного цвета. Мысли очевидно начинают уходить куда-то в розовые мечты, пока он не задает вопрос:
— Тогда, в первую ночь, я был с тобою грубым?
Его слова меня удивили, улыбка сползла. Я подошла к нему ближе.
— Почему ты так решил? — прошептала, коснувшись его щеки.
— Я мало, что помню, — поморщился он, — но ты была невинна, и я мог причинить тебе боль, так как не контролировал себя. А ты девушка, вы такие вещи не забываете. К тому же ты со мной холодна…
Мое сердце защемило от тоски и боли.
— Вовсе нет, — улыбнулась и мягко сказала: — Ты был очень нежным…
— Почему же ты сбежала от меня? — грустно спросил. И поцеловал. Я тут же ответила. Очень соскучилась, и он такой родной и любимый. А его губы нежные и пьянят.
Только собралась бесстыдно сдаться, как в дверь постучали и, не ожидая разрешения, вошли.
— Ваше Величество, — услышала я уже знакомый голос.
Тэлман устало сделал шаг назад, но взял себя в руки и обернулся к советнику. Они вышли на кухню, не закрывая дверь.
— Как вы и велели, — услышала часть разговора, — подготовлены бумаги на передачу власти…
Я моментально вылетела из спальни, подскочила к столу и перехватила документы. Вчиталась.
— Что ты творишь?! — посмотрела на короля. — Ты не можешь передать власть! Ты истинный король!
— Роза, отдай документы, — спокойно попросил Тэлман.
— Почему не может? — удивился Давид, я зло посмотрела в его бесстыжие серые глаза. — Может.
— Тэлман, не глупи! — подошла и кинула документы в печку.
Лилит притихла, округлив глаза, и только переводила взгляд с одного на другого.
— Не переживайте, Ваше Величество, то была копия, — невозмутимый советник достает еще один экземпляр. Я тут же хватаю и его.
— Да как вам не стыдно! Это так вы уважаете своего короля, что так легко соглашаетесь с его уходом?! — прошипела и разорвала второй экземпляр. — Кому, как ни вам, знать, что другой не справится с правлением! Вы подвергаете свое королевство риску. И вообще… — смотрю на Тэлмана, — его нужно в темницу посадить за измену, он не думает о благополучии своей страны. Нет… Нет, казнить его! Никто не думает о бедном народе!
— Роза, — позвал король, — ты ведь тоже не думаешь.
— А я при чем тут? Это не на мне метка короля! — тут же нашлась с ответом.
— Вы прекрасно знаете, что король не сможет править без своей королевы, — холодно сказал Давид.
— Я не королева, — замерла в напряжении.
— Официально нет, но фактически уже давно ею являетесь. К тому же вы еще и…
— Ладно, — встал Тэлман, — Роза, твои предложения?
Мои глаза обожгли слезы.
— Это не я тебя обманула, — прошептала я, — со скрытым отбором, и что ты король — все это скрывалось от меня. Ты не даешь мне выбора и сейчас перекрываешь мне воздух. Делай что хочешь, — я развернулась и скрылась в спальне.
Обидно, что они не оставляют мне выбора, ведь я прекрасно знаю, что если будет правитель без метки, это закончится плохо для королевства. И вот этим они мною манипулируют…
Но ведь я не могу, не могу вот так признаться. Я подвергаю риску свою жизнь и своей семьи. Уже решила, если ребенок родится с меткой,
